Академик Вокс

— Вокс Верликс, крупнейший облаковед всех времён и народов, показал мне свои расчёты. Сомнения нет: через двое суток грянет Великая Буря.

— Вокс Верликс! — гневно воскликнул кто-то. — Почему мы должны ему верить?

Каулквейп поднял руку:

— Потому что он нуждается в нас. Мы обещали взять его с собой, а в обмен на это он разработал план, согласно которому мы сможем целыми и невредимыми выйти из подземной канализации и перенести всю нашу богатейшую библиотеку в наш новый дом на Вольной Пустоши!

Олквикс Венвакс трясущимися пальцами поправил на носу очки в металлической оправе.

— Но мой дом здесь, — кротко возразил он. — И я не хочу его покидать.

Одобрительный рокот волной пробежал по залу. Фенбрус Лодд мрачно оглядел присутствующих, занеся над столом молоточек, и тут вперёд вырвалась Варис Лодд.

— Вольная Пустошь — самое прекрасное место во всём Крае! — воскликнула она. — Я знаю, потому что сама побывала там. Это чистый, сверкающий бриллиант среди Дремучих Лесов, луч света и оплот надежды для всех академических учёных!

Присутствующие примолкли, внимательно слушая Варис Лодд. Она заслуживала уважения и своими научными трудами, и храбростью. Если она считает, что великий исход на Вольную Пустошь необходим…

— Только подумайте! — говорила она. — Можно начать новую жизнь на новом месте, где знания в почёте, где учёные пользуются любовью и уважением! — Варис Лодд повернулась к Олквиксу. — Вот вы говорите, что Подземное Книгохранилище ваш дом. Посмотрите вокруг! Зачем вам оставаться здесь, в канализации? Зачем проводить свою жизнь среди зловонных сточных труб? Прятать своё лицо от света из боязни показаться на поверхности? Клянусь Небесами, вы достойны другой участи. — Она сбавила тон. — Когда вы в последний раз видели солнце, ощущали тепло его лучей, Олквикс Венвакс? Помните ли вы, что такое дождь, омывающий лицо, или ветер, треплющий волосы? А когда в последний раз вы видели звёзды?

Олквикс угрюмо сидел на стуле.

— Она права, — не вставая, пробормотал академик. — Я очень скучаю по ветру и звёздам.

— Мы все академики, — продолжала Варис. — Мы посвятили себя науке, всю жизнь изучая Край и углубляя знания о нашей земле. И тем не менее мы киснем здесь, в сырой и тёмной норе, отрезанные от мира, который мы поклялись охранять. Глубокоуважаемые Библиотечные Учёные, я поддерживаю предложение Верховного Академика. Мы должны покинуть мрачные своды подземной канализации и построить новую библиотеку на Вольной Пустоши!

В зале раздались громкие возгласы одобрения. На сей раз Фенбрус Лодд не прибегал к помощи молоточка. Его дочь, произнеся вдохновенную, страстную речь, не только завоевала сердца слушателей, а и смогла убедить всех, включая его самого, в справедливости решения мудрого Каулквейпа.

Фенбрус Лодд обратился к Каулквейпу, голос его дрожал от волнения:

— Если вы считаете, что можно верить узурпатору Воксу Верликсу, то я последую за вами и… — он оглядел членов Учёного Совета, — остальные тоже.

Тук! Тук! Тук! Тук!

— У нас в запасе всего двое суток, — сказал Фенбрус Лодд. — Нужно собрать вещи, упаковать имущество в корзины, ящики и коробки, тщательно обернув наши сокровища водонепроницаемым брезентом или просмолённой парусиной, а потом погрузить на плоты и баржи…

Каулквейп с улыбкой взглянул на Верховного Библиотекаря и его дочь, молча благодаря их за то, они что склонили Библиотечных Учёных принять его решение. Теперь ему оставалось только молить Небеса об удачном исходе предприятия.

Роковой час приближался.

3. При дворе Шайки Шраек

Высокие башни у заставы, приземистые будки и заборы из колючей проволоки, напоминавшей острые птичьи когти, — таков был привычный вид владений шраек. Однако в восточной части Дороги через Великую Топь появилась новая веха ландшафта — вознёсшаяся до небес Железная Сосна, некогда произраставшая на плодородной почве Дремучих Лесов, её вырыли с корнями и доставили ко двору. При помощи многочисленных опор и канатов дерево водрузили на новом месте, наголо остругали некогда пышные ветви, отполировали и превратили в красочно расписанные насесты для Шайки Шраек.

Теперь дерево-исполин, коллективный курятник, громадой нависало над Дорогой через Великую Топь, и шрайки, расположившись на его обнажённых ветвях, устраивали там свои крикливые сборища.

Шрайки кудахтали, квохтали, галдели, а Мамаша Ослиный Коготь, взгромоздившаяся на роскошный золочёный трон, внимательно слушала товарок, поигрывая плёткой-треххвосткой.

— Подлое гоблиново отродье кишмя кишит у Башен-ульев, как муравьи в разворошённом муравейнике, — говорила долговязая шрайка в ярком наряде, с пышным плюмажем на голове.

— Они что-то затевают, сёстры! Нам сообщили, что молотоголовые гоблины собираются у Главного Восточного Входа в канализацию, — вторила ей другая, её пунцовый хохолок дрожал от ярости.

— Вы правы, девочки, — высказалась третья. — Титтаг явно замыслил какую-то пакость. Я чувствую его подлость каждым своим пёрышком!