Академия Ребеллион (СИ)

— О, за отца вашего приятеля вы не переживать, его декан тоже будет в курсе произошедшего, а должен напомнить, профессор Кир не так мягок, как я.

Но если прислушаться, голос Ридмуса потеплел. Он уже имел радость общаться с её родителями, и хоть не собирался возвращать свои слова о её отце, как родители люди были… чересчур строгих взглядов. Как и многие богатеи они больше держались за статус, чем за родных детей. Забирать из академии? Из места, где дети получают знания высших категорий? Это не наказание, это — идиотизм.

Вот только внимательнее осмотрев ученицу, Йеон понял, что либо у него сегодня фантазия не работа, либо он очень устал, либо Ева прошла через все его личные круги ада — не было для неё больше наказания, которое бы не повторялось. Обидно. Стареет деканат, раз такие вещи заставляют его серьёзно задуматься.

— Для начала вы вернёте деньги, которые прячете в кармане, за все флаконы. А их — мне на стол. — Это не наказание. Это обязанность. И Ридмус даже не стал вновь поворачиваться к Еве, чтобы не слушать её отговорки. — Оправдывайтесь перед барышнями как хотите. После поможете мне принять завоз для факультета фехтования. Наконец-то его величество раскошелился дать нам новое оборудование.

Пусть не обольщается — его там очень много! Просить помощи со стороны — Ридмус был горд для этого, а его организм уже давно требовал подпитки — декан в последнее время чувствовал себя слабым.

— Вернуть деньги? Но… — Ева и правда хотела возмутиться, хотя спорить с профессором Ридмусом было бесполезно. А она так хотела купить то платье к зимнему празднику, что совсем недавно приглядела в городской лавке! Родители ни за что не позволят приобрести что-то столь откровенное, но она ведь уже не девочка! Ей хотелось выглядеть соблазнительной для одного мужчины.

Перед девушками Ева знала, как оправдаться. Просто скажет, что партия духов была бракованная, принесет стандартные извинения, которые не раз слышала в разговорах родителей с партнёрами. Жаль было, что придется докладывать из своего кармана, потому что отнимать долю у Роба было нечестно. Ему вообще пришлось играть роль влюбленного дурачка — чего доброго, пойдут ещё слухи об их отношениях, а этого ни Еве, ни Робу не было нужно. А вот чем она может помочь профессору Ридмусу, искренне не понимала. У нее ведь не было физической подготовки, с тех пор, как забросила все занятия, она сильно ослабла. А вдруг ящики придется таскать, не лучше ли попросить парней? Конечно, она может применить магию, но Йеон ещё тот жулик — запретит ведь! По крайней мере, ее утешала мысль, что это время она проведет со своим любимым профессором.

— Ладно, я все сделаю, как скажете, — согласилась Ева и побрела за Йеоном в здание академии, не смея поравняться с ним или обогнать. Хотя вот так тайком любоваться им, его величественной осанкой и статью было только в радость. Как же она мечтала хоть вскольз коснуться его черных, как смоль, волос. Наверняка они на ощупь, словно чистый шелк.

***

В южном саду все той же академии Ребеллион тоже было свое веселье. Двое молодых и красивых парней, не особо скрываясь от посторонних глаз, вышли в персиковый сад, где пахло кисло-сладко из-за опавших и гниющих под ногами фруктов. Зато здесь от окон школы, откуда их могли засечь, кроны пышных, уже немолодых деревьев скрывали своими ветвями и листьями наглых прогульщиков. Один из них — невысокий наследник тканого бизнеса и десятка мастерских по созданию первоклассных платьев из дорогого, прочного и заморского материала, идя под руку с принцем сего королевства, рассказывал, как на уроке кузнечного дела преподаватель из-за шума и гнева на группу со всей дури ударил молотом по своему пальцу. Сейчас было жалко гнома-профессора, но тогда было слишком весело. Его смех растекался по всему саду.

— У обычных людей глаз дёргается, а у него, клянусь, дергалась борода! — Вспоминая все это, он вновь звонко засмеялся, но, правда, в душе было жалко его! — Те, кто ходят на гномий язык, говорят, что последующие слова были им неизвестны, но все уверены — профессор матерился, как только может материться гном!

Друг подтолкнул принца, мол, смейся, это так смешно, отчего рыжие пряди волос слушающего качнулись в сторону, открывая острые черты лица наследника и его слегка хмурый от природы взгляд. Винсент — так звали смеющегося парня — обогнал принца на три шага, повернулся к нему лицом и, идя уже спиной вперёд, заглянул в его карие глаза:

— А у тебя хоть что-нибудь веселое происходит на парах? Мне порой кажется, что самое интересное происходит на моем факультете!

— Приходи как-нибудь на занятия по иллюзиям или проклятиям. Некоторых неудачников иногда к лекарю отправлять приходится, — скучающе ответил Генрих и смахнул локон длинных волос за плечо.