Академия попаданок. Первый семестр

Ох, плюшки-ватрушки, всего два слова, а у меня внутри лопнула какая-то струнка, и я забыла, что на свете есть другие мужчины. Такой бархатистый голос я слышала только от сотрудника Сбербанка, когда он пытался уговорить меня взять кредит. Но в тот момент я удержалась, хотя, если сотрудник был хотя бы чуточку похож на этого мужчину….

– Добрый вечер? – мужчина приподнял бровь.

– Угу, – только и смогла я произнести.

– Немая? – снова спросил мужчина.

– Да, – ответила я и густо покраснела.

– Не совсем немая и это хорошо. Молчаливая жена – находка для мужа. Я так понимаю, ты последняя в наборе?

Я не сразу поняла, что он закончил говорить и ждал моего ответа, так как пялилась на его губы и еле сдерживала себя от поцелуя. Есть такие мужчины, к которым тянет, как магнитом, этот был самым ярким образцом из подобных магнитиков. Так бы и прижала его к холодильнику…

– Ты меня слышишь?

Вот теперь его слова дошли до меня.

– Да, – промямлила я.

– Хорошо. Я ректор Академии попаданок, обращаться ко мне можешь так, – мужчина чуть приосанился, выставил вперед ногу и стал похож на одного из памятников вождю мирового пролетариата, – барон Симпатир Чернокудр.

– А меня зовут… – выдавила я.

– Неважно! – поднял он ладонь, и я тут же замолчала. – Иди за мной. Тебе нужно попасть в комнату до наступления комендантского часа.

Мужчина повернулся и пошел к воротам. Похоже, что я поторопилась со своими восторгами – он мог бы быть и полюбезнее. Неужели он один из тех нарциссов, которые влюблены только в себя, а остальных считают упавшей листвой под ногами? Я всё-таки стукнула пару раз по башкам каменных истуканов, на что они отреагировали меланхоличностью кремлевской стены и поторопилась за уходящим мужчиной.

Замок был огромен! Он таким показался мне снаружи, и ещё более огромным он оказался внутри. Мы очутились в зале, размером с футбольное поле, который был уставлен кадками с танцующими драценами, кактусами и пальмами…

Я протерла глаза, но мне не почудилось – растения действительно двигались. Они жили собственной жизнью и шатались из стороны в сторону без малейшего присутствия ветерка.

Мужчина двигался к широкой лестнице, выстланной алой дорожкой. Его прямая спина выражала недовольство. Вот не знаю – как спина что-то может выражать, но у барона это получалось. Я плелась за ним, как побитая собачонка и оглядывалась по сторонам.

За танцующими растениями возвышались колонны, расписанные причудливыми рисунками. Если в церквях, храмах и других подобных заведениях на стенах были картины святых, мучеников или даже адских мук, то тут были рисунки глажки, стирки, готовки. Я сама не поверила глазам, когда увидела крупную женщину в фартуке и поварском колпаке возле большого котла, а перед ней с десяток молоденьких девушек. Похоже, что там обучались поварскому искусству.

Подобные мозаичные изображения можно и по сей день увидеть в старых зданиях советских времен. Когда было миру мир и труду труд.

Мы подошли к лестнице, и возле неё, словно из-под мраморных плит пола, вынырнул невысокий плешивый мужчина в красной ливрее и почтительно поклонился. Такие мужчины пасутся возле метро и сшибают мелочь на проезд, но он отличался тем, что от него не пахло застарелым перегаром. Возле обутых в начищенные ботинки ног терлась дрожащая такса, её блестящие глазки неотрывно смотрели так, будто животинка пыталась загипнотизировать меня. Слюнявые брыла чуть подергивались и иногда обнажали кипенно-белые зубки.

– Уважаемый Глазун, проводите последнюю из землянок в её комнату и проследите, чтобы до обряда посвящения она не шлялась по коридорам, – скомандовал мой потрясающе красивый провожатый и отвернулся от нас.

Он повернул налево и пошел в коридор, который освещался странным красноватым светом. Перед его приближением ветви растущей акации раздвинулись в стороны, а после того, как он прошел, тут же сдвинулись обратно.

Закрыли колючками от меня Симпатира…

– Пойдем, – проскрипел Глазун и мотнул головой в сторону лестницы.

– У вас симпатичная собачка. Можно её погладить? – я попыталась наладить контакт со своим провожающим.

– Нет.

Понятно, контакт наладить не получается. Но я не я, если сдамся так легко.

– Меня Мариной зовут. А у меня такая же собачка была в детстве. Мы с ней вместе по утрам гуляли и по вечерам тоже. Я её Зюзей называла и постоянно кормила косточками, – я подмигнула таксе, а она в ответ вильнула хвостом. Похоже, что с собакой контакт наладить легче, чем с её хозяином. – А как вы свою называете?

– Титаном, – буркнул провожатый, потом посмотрел на меня. – А меня зовут Глазун Доносович.

Мы к этому времени поднялись на второй этаж. В две стороны убегали коридоры, устланные всё той же красной ковровой дорожкой. Мы двинулись влево. На стенах красовались картины, изображающие мужчин и женщин в дорогих одеждах. Судя по коронам на их головах – это были супружеские королевские пары. Вряд ли королева приедет к чужому королю, чтобы чисто попозировать перед художником.