Академия наездников. Игрок

Хотела бы я отыскать вход в злополучное место. Страшно, но сердцем чувствую, что именно там и найду себя. Странно, но не об этом ли говорила Севилья? Только вот при чем здесь любовь?

Хотя как при чем. Глупо отрицать, что, к собственному удивлению, я питаю к Бекойну далеко не привычное чувство отвращения. Он всегда раздражал, бесил. Его поступок по отношению к Эве возмущал до глубины души.

Все-таки мачеха навсегда останется для меня самым близким человеком. Единственная, кто, несмотря ни на что, не бросил меня. Единственная, кто не предавал, как бы тяжело и плохо ей ни было.

А тут Академия и он. Другой, совершенной иной, чем рассказывали и я сама помнила. Настоящий и приземленный, не сломленный и разбитый, а очень даже цельный, пропитанный внутренней силой.

Про таких действительно говорят, что нашел себя. Только откуда столько горечи и затаенной боли? И почему Душа выбрала его? И выбирала ли? Почему он сказал, что знает, каково это – ослепнуть?

Вопросов слишком много, но не побоюсь ли я узнать на них ответы? Фыркнула под нос. Конечно, нет! Хотя сегодняшнее испытание немного вправило мозги. Кажется, теперь я действительно знаю свои границы и страхи. Теперь, прежде чем ввязываться в очередную авантюру, буду думать. Скорее всего.

За этими мыслями дошла до кабинета Сапфир. Не в ее личных покоях встречаемся, и ладно. Может, она подтянет меня по лекарскому делу? Этот предмет не то чтобы давался хуже других, он просто не давался. Кажется, я просто не создана для всех этих пробирок и травок.

А вот Зои в лекарском деле блистала. Домашняя подготовка давала свое. Но у них пары Сапфир едва ли не каждый день. Для помощника лекарское дело – одно из основных направлений. Факультетка наверняка выйдет из Академии первоклассным специалистом по этой части.

И вот передо мной злосчастная дверь. Коротко постучала и вошла, чтобы услышать мелодичное:

– Вы опоздали, адептка Сицил.

Глава 19. Мими

– Она тебя ЧТО заставила делать?

Белые глаза Зои, сидевшей в позе лотоса на кровати с учебником по лекарскому делу, расширились до размеров блюдец. Но нет, она не ослышалась.

– Она заставила меня вести картотеку ее любовников. За все годы работы в Академии. Это примерно чуть больше трех десятков лет.

Зашвырнула сумку в дальний угол. Сил не было от слова «совсем». Потому что за окном светало. А я еще не ложилась. Тоже совсем.

Дааа. Сапфир вчера вечером превзошла саму себя. Я ни капли не ошиблась в том, что фантазия у женщины более чем богатая. Беспредельно богатая. Такое наказание даже для меня кажется высшим классом.

Самый крутой уровень унижения отрабатывающего: собирать по крупицам информацию об адептах, с которыми она спала, и составлять расширенный список. На секундочку: ВРУЧНУЮ!

Это значит, что мне выдали старый-престарый свиток, потому что она, видите ли, не доверяет всем этим голограммам и современной технике. Серьезно?! А задницу она как подтирает? Листом лопух-травы?

Шпильки и косметику, которой она пользуется с лихвой, так-то тоже изобрели не в этом тысячелетии. И ничего, освоила и не боится. А как любовничков записывать, так ручкой на свитке!

И ведь как обозвала отработку, не придерешься: классификация адептов, не сдавших мой личный экзамен. С каких пор постельные утехи стали оцениваться?!

В общем, на первом часу я психовала. Затем придумывала кары небесные на голову брюнетки. Она-то преспокойно сидела в кресле и тоже заполняла какие-то бумаги.

Кажется, мое присутствие, а занималась я делом ооочень громко, ее ничуть не смущало. Я и стонала, и кряхтела, и кашляла, и чихала. Очень навязчиво. И если бы сама была на ее месте, давно прибила бы столь надоедливую барышню.

Но Милена напоминала скалу, даже пару раз водички предлагала от першения в горле. Невозмутимая женщина. Даже прониклась уважением. Севи бы давно мне голову снесла и выгнала взашей.

Но это было в первые час-полтора. Потом мой энтузиазм поубавился. А работы прибавилось. Она подваливала в таком количестве, что глаз начал дергаться.

Вот и хотела бы спросить, когда мы закончим, да гордость не позволяла. Чтобы там ни было, я справлюсь. А пока… А пока раз за разом погружалась в истории жизни и обучения разных ребят, мужчин, мальчиков.

Они затягивали, и после третьего часа работы поймала себя на мысли, что мне действительно интересно. Там столько жизни, боли и бесконечное количество информации!

Раскладывала ее, собирая по крупицам. В качестве основы мне дали огромный ящик с несколькими десятками дел. Даже боялась считать. Толстые папки с именами и фото. Удивилась, но не смогла бы, видя лишь лица, сказать, что они прям такие ловеласы.

И что их толкнуло в объятья женщины, что с непроницаемым выражением лица сидела напротив и методично заносила данные в голограмму? Ах да, сама-то вон как с удобством устроилась!

После пятого часа сидения и писанины рука разнылась, а глаза стали слипаться. А этой хоть бы хны. Она что, собралась меня здесь всю ночь держать? Угадала…