Айвенго (Ivanhoe)

The Templar and Prior were shortly after marshalled to their sleeping apartments by the steward and the cupbearer, each attended by two torchbearers and two servants carrying refreshments, while servants of inferior condition indicated to their retinue and to the other guests their respective places of repose.	Вскоре храмовник и аббат отправились в отведенные им спальни. Провожали их дворецкий и кравчий. При каждом из них шло по два прислужника с факелами, а еще двое несли на подносах прохладительные напитки; в то же время другие слуги указывали свите храмовника и приора и остальным гостям места, где для них был приготовлен ночлег.
CHAPTER VI	Глава VI
To buy his favour I extend this friendship: If he will take it, so; if not, adieu; And, for my love, I pray you wrong me not. -Merchant of Venice	С ним подружусь, чтобы войти в доверье: Получится - прекрасно, нет - прощай. Но я прошу, меня не обессудь! "Венецианский купец"
As the Palmer, lighted by a domestic with a torch, passed through the intricate combination of apartments of this large and irregular mansion, the cupbearer coming behind him whispered in his ear, that if he had no objection to a cup of good mead in his apartment, there were many domestics in that family who would gladly hear the news he had brought from the Holy Land, and particularly that which concerned the Knight of Ivanhoe.	Когда пилигрим, сопровождаемый слугою с факелом, проходил по запутанным переходам этого огромного дома, построенного без определенного плана, его нагнал кравчий и сказал ему на ухо, что если он ничего не имеет против кружки доброго меда, то в его комнате уже собралось много слуг, которым хотелось бы послушать рассказы о Святой Земле, а в особенности о рыцаре Айвенго.
Wamba presently appeared to urge the same request, observing that a cup after midnight was worth three after curfew.	Вслед за кравчим с той же просьбой явился Вамба, уверяя, будто один стакан вина после полуночи стоит трех после сигнала к тушению огней.
Without disputing a maxim urged by such grave authority, the Palmer thanked them for their courtesy, but observed that he had included in his religious vow, an obligation never to speak in the kitchen on matters which were prohibited in the hall.	Не оспаривая этого утверждения, исходившего от такого сведущего лица, пилигрим поблагодарил обоих за любезное приглашение, но сказал, что данный им обет воспрещает ему беседовать на кухне о том, о чем нельзя говорить за господским столом.
"That vow," said Wamba to the cupbearer, "would scarce suit a serving-man."	- Ну, такой обет, - сказал Вамба, обращаясь к кравчему, - едва ли подходит слуге.
The cupbearer shrugged up his shoulders in displeasure. "I thought to have lodged him in the solere chamber," said he; "but since he is so unsocial to Christians, e'en let him take the next stall to Isaac the Jew's.-Anwold," said he to the torchbearer, "carry the Pilgrim to the southern cell.-I give you good-night," he added,	- Я было собирался дать ему комнату на чердаке,- сказал кравчий, с досадой пожимая плечами, -но раз он не хочет водить компанию с добрыми христианами, пускай ночует рядом с Исааком. Энвольд, - продолжал он, обращаясь к факельщику, - проводи пилигрима в южную келью.
"Sir Palmer, with small thanks for short courtesy."	Какова любезность, такова и благодарность.
"Good-night, and Our Lady's benison," said the Palmer, with composure; and his guide moved forward.	Спокойной ночи, сэр пилигрим. - Спокойной ночи, и награди вас пресвятая дева, -невозмутимо отвечал пилигрим и последовал за своим провожатым.