Айвенго (Ivanhoe)

As they thus conversed, the heavy bell of the church of Saint Michael of Templestowe, a venerable building, situated in a hamlet at some distance from the Preceptory, broke short their argument.	Внезапно удар большого колокола церкви святого Михаила в Темплстоу, старинного здания, возвышавшегося среди поселка на некотором расстоянии от прецептории, прервал их беседу.
One by one the sullen sounds fell successively on the ear, leaving but sufficient space for each to die away in distant echo, ere the air was again filled by repetition of the iron knell.	Один за другим редкие и зловещие удары колокола раскатывались отдаленным эхом и наполняли воздух звуками железного надгробного плача.
These sounds, the signal of the approaching ceremony, chilled with awe the hearts of the assembled multitude, whose eyes were now turned to the Preceptory, expecting the approach of the Grand Master, the champion, and the criminal.	Унылый звон, возвещавший начало церемонии, заставил содрогнуться сердца присутствующих; все взоры обратились к стенам прецептории в ожидании выхода гроссмейстера и преступницы.
At length the drawbridge fell, the gates opened, and a knight, bearing the great standard of the Order, sallied from the castle, preceded by six trumpets, and followed by the Knights Preceptors, two and two, the Grand Master coming last, mounted on a stately horse, whose furniture was of the simplest kind. Behind him came Brian de Bois-Guilbert, armed cap-a-pie in bright armour, but without his lance, shield, and sword, which were borne by his two esquires behind him.	Наконец подъемный мост опустился, ворота распахнулись, и выехали сначала рыцарь со знаменем ордена, предшествуемый шестью трубачами, за ними прецепторы, по два в ряд, потом гроссмейстер верхом на великолепной лошади в самом простом убранстве, за ним Бриан де Буагильбер в блестящих боевых доспехах, но без копья, щита и меча, которые несли за ним оруженосцы.
His face, though partly hidden by a long plume which floated down from his barrel-cap, bore a strong and mingled expression of passion, in which pride seemed to contend with irresolution.	Лицо его, отчасти скрытое длинным пером, спускавшимся с его шапочки, отражало жестокую внутреннюю борьбу гордости с нерешительностью.
He looked ghastly pale, as if he had not slept for several nights, yet reined his pawing war-horse with the habitual ease and grace proper to the best lance of the Order of the Temple.	Он был бледен как смерть, словно не спал несколько ночей сряду. Однако он управлял нетерпеливым конем привычной рукой искусного наездника и лучшего бойца ордена храмовников.
His general appearance was grand and commanding; but, looking at him with attention, men read that in his dark features, from which they willingly withdrew their eyes.	Осанка его была величава и повелительна, но, вглядываясь пристальнее в выражение его мрачного лица, люди читали на нем нечто такое, что заставляло их отворачиваться.
On either side rode Conrade of Mont-Fitchet, and Albert de Malvoisin, who acted as godfathers to the champion.	По обеим сторонам его ехали Конрад Монт-Фитчет и Альберт Мальвуазен, исполнявшие роль поручителей боевого рыцаря.
They were in their robes of peace, the white dress of the Order.	Они были в длинных белых одеждах, которые члены ордена носили в мирное время.
Behind them followed other Companions of the Temple, with a long train of esquires and pages clad in black, aspirants to the honour of being one day Knights of the Order.	За ними ехали другие рыцари Храма и длинная вереница оруженосцев и пажей, одетых в черное; это были послушники, добивавшиеся чести посвящения в рыцари ордена.