Читаем Айвенго (Ivanhoe) полностью

It seemed to the author, that the existence of the two races in the same country, the vanquished distinguished by their plain, homely, blunt manners, and the free spirit infused by their ancient institutions and laws; the victors, by the high spirit of military fame, personal adventure, and whatever could distinguish them as the Flower of Chivalry, might, intermixed with other characters belonging to the same time and country, interest the reader by the contrast, if the author should not fail on his part.Автору казалось, что если бы он выполнил свою задачу, читатель мог бы заинтересоваться изображением одновременного существования в одной стране двух племен: побежденных, отличавшихся простыми, грубыми и прямыми нравами и духом вольности, и победителей, замечательных стремлением к воинской славе, к личным подвигам - ко всему, что могло сделать их цветом рыцарства, и эта картина, дополненная изображением иных характеров, свойственных тому времени и той же стране, могла бы заинтересовать читателя своей пестротой, если бы автор, со своей стороны оказался на высоте положения.
Scotland, however, had been of late used so exclusively as the scene of what is called Historical Romance, that the preliminary letter of Mr Laurence Templeton became in some measure necessary.Однако последнее время именно Шотландия служила по преимуществу местом действия так называемого исторического романа, и вступительное послание мистера Лоренса Темплтона тем самым становится здесь уместным.
To this, as to an Introduction, the reader is referred, as expressing author's purpose and opinions in undertaking this species of composition, under the necessary reservation, that he is far from thinking he has attained the point at which he aimed.Что касается этого предисловия, то читатель должен рассматривать его как выражение мнений и намерений автора, предпринявшего этот литературный труд с той оговоркой, что он далек от мысли, что ему удалось достичь конечной цели.
It is scarcely necessary to add, that there was no idea or wish to pass off the supposed Mr Templeton as a real person.Едва ли необходимо добавить, что здесь не было намерения выдавать предполагаемого мистера Темплтона за действительное лицо.
But a kind of continuation of the Tales of my Landlord had been recently attempted by a stranger, and it was supposed this Dedicatory Epistle might pass for some imitation of the same kind, and thus putting enquirers upon a false scent, induce them to believe they had before them the work of some new candidate for their favour.Однако недавно каким-то анонимным автором были сделаны попытки написать продолжение "Рассказов трактирщика". В связи с этим можно предположить, что это посвящение будет принято за такую же мистификацию и поведет любопытных по ложному следу, заставляя их думать, что перед ними произведение нового претендента на успех.
After a considerable part of the work had been finished and printed, the Publishers, who pretended to discern in it a germ of popularity, remonstrated strenuously against its appearing as an absolutely anonymous production, and contended that it should have the advantage of being announced as by the Author of Waverley.После того как значительная часть этой книги была закончена и напечатана, издатели, которым казалось, что она должна иметь успех, выступили против того, чтобы произведение появилось в качестве анонимного.
The author did not make any obstinate opposition, for he began to be of opinion with Dr Wheeler, in Miss Edgeworth's excellent tale of "Maneuvering," that "Trick upon Trick" might be too much for the patience of an indulgent public, and might be reasonably considered as trifling with their favour.Они утверждали, что книгу нельзя лишать преимущества, заключающегося в ее принадлежности перу автора "Уэверли". Автор не очень стойко сопротивлялся им, так как он начал думать вместе с доктором Уилером (из прекрасной повести мисс Эджуорт "Ловкость"), что "хитрость, прибавленная к хитрости", может вывести из терпения снисходительную публику, которая может подумать, что автор пренебрегает ее милостями.
Перейти на страницу:

Все книги серии Параллельный перевод

Похожие книги

Агония и возрождение романтизма
Агония и возрождение романтизма

Романтизм в русской литературе, вопреки тезисам школьной программы, – явление, которое вовсе не исчерпывается художественными опытами начала XIX века. Михаил Вайскопф – израильский славист и автор исследования «Влюбленный демиург», послужившего итоговым стимулом для этой книги, – видит в романтике непреходящую основу русской культуры, ее гибельный и вместе с тем живительный метафизический опыт. Его новая книга охватывает столетний период с конца романтического золотого века в 1840-х до 1940-х годов, когда катастрофы XX века оборвали жизни и литературные судьбы последних русских романтиков в широком диапазоне от Булгакова до Мандельштама. Первая часть работы сфокусирована на анализе литературной ситуации первой половины XIX столетия, вторая посвящена творчеству Афанасия Фета, третья изучает различные модификации романтизма в предсоветские и советские годы, а четвертая предлагает по-новому посмотреть на довоенное творчество Владимира Набокова. Приложением к книге служит «Пропащая грамота» – семь небольших рассказов и стилизаций, написанных автором.

Михаил Яковлевич Вайскопф

Языкознание, иностранные языки