Айседора

Вампиресса нахмурилась, идеальные черты лица исказились. Она открыла было рот, явно собираясь сказать что-то резкое, но вампир положил руку ей на плечо.

— Приношу извинения за наручники. Айседора, видимо, считает, что ты будешь вести себя подобающим образом, но я пока тебе не доверяю. А поскольку твоя кровь больше похожа на жидкое серебро, лучше временно держать тебя в безопасном состоянии.

Элиас подёргал за цепи и скрипнул зубами. — Почему я до сих пор жив?

— Это пожелание Исы. Я всегда стараюсь дать Айседоре то, что она хочет.

— Какая прелесть.

— У вас скверный характер, мистер Фонтана. И это тогда, когда мы делаем всё возможное, чтобы, скажем так, проявить учтивость?

Элиас снова перевёл взгляд на Айседору.

— Где Парис? Тот скромный парень из моего офиса. Помнишь?

— Помню. Насколько я знаю, он до сих пор в камере. Цел и невредим.

— Хотелось бы верить. Если с ним что-нибудь случится…

— Единственный, с кем тут что-то может случиться, — это ты.

Элиас уставился на мужчину и заметил, как у того дёрнулся уголок губ. Похоже, вампир развлекался. Этому ублюдку нравилась непокорность Элиаса.

— Сними с меня наручники, — потребовал он.

Айседора охнула. Старейшина убрал руку с её плеча и склонился над кроватью так низко, что серебристые волосы коснулись лица человека. Элиаса никогда в жизни не привлекали представители своего пола, но когда рот вампира оказался на расстоянии вдоха от его собственного, сердце готово было выпрыгнуть из груди.

— Я отпущу тебя, когда сам буду готов и когда ты пообещаешь вести себя прилично.

Элиас пристально посмотрел в горящие глаза напротив, затем непроизвольно моргнул и покачал головой.

— Я не даю обещаний.

— Тогда останешься прикованным.

Вампир уже собрался отстраниться, но Элиас произнёс:

— Подожди.

— Что? — спросил Диомед, склонив голову набок. Он окинул лицо Элиаса беспристрастным взглядом, и только когда его глаза остановились на губах человека, голубые радужки снова ожили.

— Почему я до сих пор жив? Чего ты от меня хочешь?

— Я хочу держать тебя рядом.

Вампир показал клыки, и взгляд Элиаса остановился на их острых кончиках. Они казались острее, чем у Айседоры. Элиас сглотнул, подумав, что вряд ли сможет отбиться, если понадобится.

— Я вижу, о чём ты думаешь. Позволь тебя заверить, для нас с тобой я не желаю подобной близости.

Сердце в груди гулко забилось, и Элиас прищурился:

— Тогда…

— Тебя хочет моя Иса, и я думаю удовлетворить её желание. С моим разрешением идёт моё имя и, следовательно, моя защита, которая, давай будем честными, тебе сейчас необходима, чтобы остаться в живых. Но разрешу я только с одним условием.

Элиас понимал, что спрашивать не стоит, но терять было нечего.

— Каким?

— Я буду смотреть.

Айседора не понимала, что творится в голове Элиаса, и это приводило её в бешенство. Каждый раз она точно знала настроение добычи, которую заманивала в постель, свою или Диомеда. Элиас же каким-то загадочным образом блокировал Ису. А ей очень хотелось знать, о чём думал гордый Элиас, когда Диомед навис над ним на расстоянии выдоха. Лица видно не было. Но повисшее напряжение, звенящее и густое, она чувствовала прекрасно.

Иса никогда не думала, что Элиас заинтересуется отношениями подобного рода — триадой. И много лет назад это было одной из причин её ухода. Но у водопада Элиас признался в своей необычной наклонности, и Айседора увидела возможности. Возможности, о которых она только мечтала и от которых не могла отказаться, не попробовав. Всё что нужно было сделать — убедить двух интересных ей мужчин.

— Ты хочешь… смотреть? — переспросил Элиас.

При этих словах Диомед издал глухой стон предвкушения — Айседора увидела образ в его голове так, будто всё уже происходит. Да, её господин был согласен, хотя и сомневался в разумности всей затеи. Теперь оставалось заставить Элиаса согласиться.

— Совершенно верно, мистер Фонтана. Конечно, вы не столь наивны в отношении людских страстей, особенно когда речь идёт о наблюдении за действиями сексуального характера.

Уверенность в голосе старейшины, который открыто говорил о своих предпочтениях в постели, обдала Ису жаркой волной, словно он уже наблюдал за ней с Элиасом. Только она и Василиос знали, каким ужасным пыткам подвергся Диомед из-за своего пристрастия и сколько лет он прожил, отрицая эту сторону своей натуры. Диомед смог довериться одной Айседоре. Он поделился своим прошлым и обнаружил, что Иса вполне готова связать себя с ним интимными узами подобного рода. С тех пор они искали третьего, который бы подошёл обоим.

Неужели им наконец-то повезло найти того единственного в лице Элиаса? Или представить такое было безумием?

Металл звякнул — наручники были сняты. Диомед отошёл в сторону и встал рядом с Исой, положив ладонь на её плечо. Элиас сел и потёр запястья.

— Не заставляй меня сожалеть о твоём освобождении, — посоветовал Диомед.

Элиас нахмурился и только потом взглянул на Айседору.

— Ты точно этого хочешь? — спросил он.

Диомед пальцами сжал плечо, призывая быть честной.

— Да.

Элиас снова посмотрел на старейшину.

— Полагаю, выбора у меня нет?