Айседора

— Но ты нет. Ты хочешь его оставить. Хм-м. Знакомое чувство. — Аласдэр повернулся к ней. — Вряд ли Василиос его убьёт. Он слишком любопытен и желает узнать больше. А вот с Диомедом тебе предстоит разобраться. Я не знаю, каково будет его мнение. Вот в чём дело, дорогая Иса: эти люди обладают силой, подобной которой я никогда не видел. — Он взял её за руки. — Но сами они этого не осознают. В отличие от нас. Мы оттачивали свои способности веками. У них же было десятилетие, а то и меньше. Они плохо подготовлены.

Айседора коснулась щеки Аласдэра, желая обрести такую же уверенность. Но она уже однажды любила и потеряла.

— Возможно, это правда, но Танос так и не выходил из своих покоев, а Итон… Ты видел его сегодня?

— Иди к своему старейшине. Расскажи, что сделала.

— А ты?

— Я задолжал тебе несколько часов караула, верно?

— Диомед. — Айседора возникла в покоях господина.

Старейшина сидел в её любимом кресле, от его проницательного взгляда Иса ощутила укол вины.

— Где он?

Разочарование в его голосе вызвало стыд. Она склонила голову.

— В моей спальне. За ним следит Аласдэр.

Диомед встал — Иса не пошевелилась. Отвращение к самой себе отравляло изнутри, словно серебро, которым пытал Элиас, а от недовольства старейшины скрутило все внутренности. Диомед встал напротив, Айседора закрыла глаза и пожелала, чтобы наказание прошло быстро.

— Ты понимаешь, что затеяла, Айседора?

Она сглотнула и кивнула.

— Да.

— Итону это не понравится.

— Понимаю, — ответила Иса, желая закричать: «А тебе? Мне плевать, что думает Итон. Что думаешь ты?»

Нежные пальцы коснулись подбородка, Диомед поднял её лицо и спросил:

— Ты не облегчишь мне задачу, верно, mikri mou polemistria?

Иса приоткрыла губы, её глаза наполнились слезами, когда она взглянула на спокойное лицо старейшины и призналась:

— Он пугает меня.

Диомед вытер слезу с её щеки и спросил:

— Ты желаешь его оставить?

Она не понимала, что господин хочет услышать, но заставила себя быть честной.

— Да.

Старейшина оглядел её, во взгляде что-то сверкнуло. Что-то похожее на гордость.

— Если ты полюбила, то уж всем сердцем, невзирая на цену. Правда, моя Иса?

Никто никогда не понимал Ису так, как он. Пробежавшись пальцами по тёмной ткани пиджака на груди Диомеда, она заключила в ладони лицо вампира и прошептала:

— Я люблю тебя.

Склонившись, старейшина прижался губами к её лбу. Лишь наедине они могли показать то, что на самом деле чувствуют.

Абсолютную преданность.

Иса любила старейшину — как и он её — каждой частичкой души.

И если чувства к Элиасу пугали, то чувства к Диомеду страшили до смерти. Без наставничества, без его близости старейшины она бы не справилась.

Как же она любила своего господина.

ГЛАВА 24

Час назад Аласдэр занял свой пост, поставив кресло ближе к кровати. Он сел, сбросив обувь и уложив ноги на матрац, и принялся ждать. Сейчас вампир не мигая смотрел на мужчину, который мирно и неподвижно лежал на покрывале.

От пленника пахло Айседорой, — запах исходил даже из пор — и что случилось между этими двумя, догадаться нетрудно. Хотелось бы верить, что кузина знала, что делала. Ведь сам он ни черта не понимал, когда речь заходила о его человеке.

«Хм, нашем человеке», — поправил себя Аласдэр, вспомнив о Василиосе.

Аласдэр откинул голову на спинку кресла и прикрыл глаза. За всё время существования он ещё ни разу не чувствовал такую неуверенность, и даже не мог сказать почему. Вампир привык контролировать каждую эмоцию, поэтому творившаяся внутри него сумятица раздражала.

Леонид Чейпел. Именно он, похоже, был причиной беспокойства Аласдэра. Парень незаметно пробрался под кожу и теперь заставлял его — и даже, Василиоса — вести себя совершенно иначе.

Аласдэр раздражённо рыкнул. Чем больше он сопротивлялся, тем сильнее становилось желание подчиняться нелепым требованиям человека, только бы угодить.

— Значит, наш Леонид прав. Ты действительно на него зол.

Аласдэр сел так резко, что закружилась голова, — Василиос стоял, прислонившись к изножью кровати Айседоры. Старейшина до сих пор был одет в облачение для суда, с той лишь разницей, что теперь пиджак был расстёгнут. Василиос бросил быстрый взгляд на прикованного к кровати мужчину, и Аласдэр подумал, не придётся ли по возвращению кузины извиняться за смерть её человека.

— Успокойся, Аласдэр. Я здесь не для того, чтобы его убить. — Старейшина выпрямился и добавил: — Я же говорил Леониду, что буду сдерживаться.

Аласдэр посмотрел на Василиоса, прищуриваясь, и понял: вот оно. Именно это его бесило. Василиос следовал приказам Лео.

Как только в голове промелькнула мысль, старейшина возник прямо перед ним и предостерёг:

— Осторожно, agóri.

— Почему?

— Потому что ты не прав.

— Разве?

Василиос сжал его затылок и проговорил:

— Да. Я не следую ничьим приказам. — Потом сократил расстояние и впился в губы своего первообращённого жёстким поцелуем.