Айседора (ЛП)

Когда Дафна начала двигаться, Айседора поняла, что такое истинное умиротворение — будто она была в раю. Почувствовав, как внутрь проникает палец, Иса вскрикнула, и Дафна довольно застонала. Потом обхватила грудь Айседоры и прильнула к соску. Немного поиграв с ним, она посмотрела Исе в глаза и прошептала:

— Se agapo.

Айседору накрыла волна безмерного счастья, в котором она пребывала всё время, пока Дафна занималась с ней любовью. Казалось, ничто не могло омрачить столь прекрасное воспоминание…

— Увидел достаточно? — спросила Иса, тяжело дыша.

Элиас повторил движения Дафны — обхватив большими ладонями, сжал округлые груди Айседоры, и когда та отреагировала глухим стоном, погрузился в горячее нутро, всем телом дрожа от удовольствия.

Она выглядела восхитительно.

Как с ним, так и с Дафной, Айседора была свободной. Он никогда не надеялся сломить её неукротимый нрав. Возможно, так лучше, что в конце концов умрёт именно он. Своим создателям Элиас вряд ли смог бы пообещать, что прикончит вампирессу. Он честно пытался исполнить своё предназначение, но вжимаясь в столь прекрасное создание, которое отдавалось легко и свободно, знал, что никогда этого не сделает.

Элиас моргнул, прогоняя туман из одурманенного похотью сознания.

— Да, чёрт, да. — Иса закинула ноги ему на талию и притянула ближе. Элиас подался вперёд и прошептал на ухо: — Вместе вы смотрелись до умопомрачения красиво. Любовь. Страсть. В своё время я много экспериментировал, но ещё никогда не видел более эротичного зрелища.

— Погоди, — Айседора оттолкнула его и посмотрела в лицо.

Элиас наклонил голову набок в ожидании её слов, но Иса только пристально всматривалась. Если он увидел её настоящую, можно показать и свою истинную натуру.

— Тебе нравится экспериментировать? Что это значит? Тебе нравится наблюдать или…

Элиас решил закончить с разговорами и, навалившись на Айседору, вошёл на всю длину. Услышав вскрик и увидев сверкнувшие за приоткрытыми губами клыки, он честно ответил:

— Мне многое нравится. Иногда я люблю управлять. Но должен признаться, что больше предпочитаю непосредственно участвовать. Хотя это и было очень давно.

Айседора схватила Элиаса за волосы и дёрнула вверх, поднимая его голову. Он выгнул бровь.

— Тебя не должно это шокировать.

— Почему нет? Ты никогда ничего подобного не упоминал. Вы всегда казались таким правильным, настоящим приверженцем традиций, мистер Фонтана.

— А ты всегда казалась любительницей только противоположного пола. Ты никогда не упоминала Дафну.

— Значит, к трио в постели ты относишься спокойно? — игнорируя его слова, спросила Айседора.

Толкнувшись бёдрами и прижавшись сильнее, Элиас подумал, что довольно ясно ответил на заданный вопрос. Кроме того, ему не давало покоя кое-что ещё.

— Почему ты называешь это место адом?

Айседора прикрыла глаза, словно уклоняясь от его вопроса, пока Элиас продолжал двигаться. Она впилась ногтями ему в спину, один из которых проткнул кожу. Элиас выругался. Иса отдёрнула руку и удивлённо уставилась на неё. На кончике пальца подобно расплавленному воску блестела капля серебра.

«Твою ж мать. Что это? Моя… кровь?»

Элиас схватил руку Исы и ловко стряхнул каплю, не дав ей по-настоящему навредить. Округлив глаза, Айседора приоткрыла рот, будто собиралась заговорить, но Элиас начал вбиваться в неё быстрее, чтобы отвлечь от только что случившегося. Он свёл её запястья над головой и Иса, выгнувшись навстречу, прошептала:

— Я отвечу, если ответишь ты.

Трое в одной постели. Мысль о сексе втроём с Айседорой только ускорила волну оргазма, готовую вот-вот захлестнуть.

— Интересно. Не думаю, что пришёл твой час умирать, Элиас Фонтана.

Как только его имя слетело с губ Исы, Элиас не смог больше сдерживаться. Член дёрнулся, мышцы напряглись, Элиас ощутил пульсирующую вокруг его ствола горячую плоть и мощно излился. Когда эйфория от единения с Айседорой рассеялась, он прошептал:

— Теперь ответь. Почему привела меня сюда? Почему называешь это место адом?

— Потому что вскоре после того, что ты увидел, нас нашёл мой брат.

Элиас нахмурился, глядя на Ису сверху вниз, но она продолжила, не дав ему заговорить:

— Здесь умерли те, кого я любила. Большего тебе знать не положено.

Это было последнее, что Элиас запомнил — Айседора Никитас оглушила его точным ударом.

ГЛАВА 22