Айсберг

Благодаря семичасовой разнице во времени, когда летишь с востока на запад, и скорости бомбардировщика в тысячу двести миль в час было все еще утро того же дня, когда Питт с усталыми глазами зевнул, вытянулся в ограниченном пространстве маленькой кабины и выглянул в боковое окно со стороны пилота. Он увидел тень самолета, летящую по горам Сьерра-Мадре.

Что теперь? Питт сухо улыбнулся своему отражению в стекле, когда бомбардировщик отвернул от гор и полетел над окутанной смогом долиной Сан-Габриэль. Появился Тихий океан, и, глядя на него, Питт очистил сознание от прошлого и устремился мыслью в ближайшее будущее. Он не знал, как это произойдет, у него не было даже чернового плана, но он точно знал, что, каковы бы ни были препятствия, убьет Оскара Рондхейма.

Самолет выпустил шасси, и Питт мысленно вернулся в настоящее. В то же время Дин Киппманн тронул его за руку.

— Хорошо вздремнули?

— Спал как убитый.

Б-92 коснулся земли, и двигатели взревели: пилот перешел на реверс. День снаружи казался теплым и приятным; калифорнийское солнце освещало военные самолеты, рядами стоявшие у посадочной полосы. Питт прочел надпись, сделанную двенадцатифутовыми буквами на гигантском ангаре: «ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ НА БАЗУ МОРСКОЙ АВИАЦИИ ЭЛЬ-ТОРО».

Двигатели Б-92 постепенно смолкли, и, когда Питт, Киппманн и экипаж самолета спустились по узкому трапу на бетон, подъехал автомобиль. Из голубого многоместного «форда»-фургона вышли два человека и подошли к Киппманну. Обменялись рукопожатиями и направились к машине. Делать было нечего, и Питт пошел за ними.

У открытой дверцы машины трое начали полушепотом переговариваться; Питт стоял в нескольких футах и с удовольствием курил. Наконец Киппманн повернулся и подошел к нему.

— Похоже на встречу всей семьи.

— Что это значит?

— Они все здесь. Келли, Маркс, Рондхейм — вся свора.

— Здесь, в Калифорнии? — недоверчиво переспросил Питт.

— Да, мы следили за ними после их отлета из Исландии. Нам очень помог серийный номер, который вы отыскали на черном самолете. «Хермит лимитед» закупила у производителей шесть самолетов такой марки с последовательными номерами. В данный момент все пять оставшихся самолетов находятся под наблюдением.

— Вы произвели на меня впечатление. Оперативно.

Киппманн улыбнулся.

— Не так уж это трудно. Было бы трудней, будь они разбросаны по всему миру. Просто все они стоят рядком в восьми милях отсюда в аэропорту округа Ориндж.

— Значит, штаб-квартира Келли должна быть где-то поблизости.

— В холмах за Лагуна-Бич, комплекс на пятидесяти акрах, — сказал Киппманн, показывая на юго-запад. — Кстати, «Хермит лимитед» платит более чем тремстам политическим аналитикам разных правительств, которые передают компании свои отчеты.

— Куда мы едем отсюда?

Киппманн знаком пригласил Питта в машину.

— В Диснейленд, — серьезно сказал он, — чтобы остановить двойное убийство.

Они выехали на шоссе Санта-Ана и направились на север, влившись в утренний поток машин. Когда проезжали холм Ньюпорт-Бич, Питт невольно подумал, здесь ли еще рыжеволосая красавица, с которой он встретился несколько дней назад. Может, все еще ждет его в гостинице «Нью-Портер»?

Киппманн достал два снимка и положил перед Питтом.

— Вот люди, которых мы пытаемся спасти.

Питт пальцем постучал по одному из них.

— Это Пабло Кастиль, президент Доминиканской Республики.

Киппманн кивнул.

— Известный экономист и один из лидеров латиноамериканских правых. Сразу после инаугурации начал амбициозную программу реформ. Впервые народ этой страны излучает уверенность и оптимизм. Государственный департамент будет очень недоволен, если Келли вмешается как раз тогда, когда экономика Доминиканской Республики становится стабильной.

Питт взял второй снимок.

— Этого не знаю.

— Хуан де Круа, — ответил Киппманн. — Преуспевающий врач вест-индского происхождения. Глава Народно-прогрессивной партии; шесть месяцев назад победил на выборах. Сейчас президент Французской Гвианы.

— Если я не ошибаюсь, у него возникли проблемы.

— Да, проблемы у него есть, — согласился Киппманн. — Французская Гвиана развита гораздо меньше Британской или Немецкой. Пять лет назад возникло движение за независимость, но только под угрозой революции французы допустили новую конституцию и всеобщие выборы. Разумеется, победу одержал де Круа и сразу провозгласил независимость. Положение у него трудное. Его страна страдает от многочисленных тропических болезней и от недостатка собственного продовольствия. Я ему не завидую, да и никто не завидует.

— Правительство де Круа уязвимо, — задумчиво сказал Питт. — А как правительство Кастиля? Разве оно не настолько прочно, что переживет смерть своего главы?

— При поддержке народа, пожалуй, да. А вот доминиканской армии не особенно стоит доверять. Несомненно, власть захватила бы военная хунта; да только Келли заранее подкупил генералов.

— Как оба эти человека одновременно оказались в одном месте?