Айни

Осенью 1914 года Сироджиддин женился и нашел себе жилье в Пои-остона — одном из районов Бухары. У молодого мударриса, помимо уроков в медресе, было много других дел, и он с утра до позднего вечера не появлялся дома.

Молодой жене его приходилось сидеть дома, и очень скоро она стала жаловаться мужу на одиночество.

После долгих раздумий молодой муж пришел к решению: сходить в свою деревню Соктари и привезти своего семилетнего племянника Муслихиддина. Да к тому же он более надежного товарища молодой жене и не мог бы подыскать!

В родном доме Муслихиддин слыл беспокойным шалуном. Но в городе он быстро привязался к жене своего брата и под ее влиянием стал послушным и покладистым. Жена Сироджиддина тоже полюбила мальчика и однажды упросила мужа взять с собой Муслихиддина в Бухару.

— Какой же вы дядя, если даже один раз не можете взять его в город?

В тот день дядя и племянник долго бродили по городу, осматривали медресе и мечети, высокие купола и резные ворота. Наконец они пришли к главному хаузу Бухары.

— Этот пруд называют хауз Девон-беги, — объяснил дядя. — На его берегу есть два медресе. Вот это, напротив которого мы стоим, — дядя указал рукой на юг, — называется медресе Девон-беги. Другое, северное, называют Кукельташ.

— Дядя мой, большой мулла, в какой из них? — спросил Муслихиддин.

— Твой дядя Айни — большой мулла в медресе Кукельташ, мы сейчас отправимся к нему, — ответил Сироджиддин.

«Большой мулла», дядя Муслихиддина, в то время уже прослыл в Бухаре поэтом и образованным, ученым человеком. Он занимал тесную келью в медресе… Дядя потянул кольцо двустворчатой двери кельи, и дверь со скрипом открылась в коридор. Их приветливо встретил худощавый светлолицый мужчина средних лет и пригласил войти. Муслихиддин сразу признал дядю — «большого муллу», потому что много раз видел у себя дома… Айни тоже сразу догадался, зачем приехал в Бухару племянник, и с легким смешком он осмотрел его с головы до ног.

Вероятно, в эту минуту Айни вспомнил свое детство и мысленно сравнил себя с племянником — наивным кишлачным мальчонкой. Таким же наивным был и он сам двадцать четыре года тому назад, когда после смерти отца и матери брат Мухиддин привел его в Бухару учиться.

Муслихиддин оглядел келью: в углублениях стены и по углам — всюду были книги и газеты. На маленьком низеньком столике — бумаги, гусиное перо и резная массивная чернильница.

— Надо его определить в школу, пусть Муслихиддин не теряет зря времени, — сказал Айни, повернувшись к Сироджиддину.

Муслихиддин обрадованно спросил:

— Я теперь в медресе буду учиться, да?

Айни вопросительно смотрел на брата, а тот, в свою очередь, ждал совета Айни.

— Ты приехал в Бухару в новые времена. Тебе вовсе не обязательно учиться в медресе, тебе нужна светская школа…

Сироджиддин по совету Айни на следующий же день привел Муслихиддина в «новую школу». В те годы таких школ в Бухаре было мало, и были они неуютные и неблагоустроенные. Эти школы открывало тайное общество «Прогресс», членами которого были Айни и Сироджиддин.

…Революция в России 1905 года оказала большое действие на духовную и культурную жизнь Бухары. Теперь в русской печати изредка появлялись вольнолюбивые статьи, призывы, стихи и рассказы. Попадали в Бухару и некоторые газеты России, выходившие на татарском языке. Под влиянием русской революции происходили некоторые изменения реформистского порядка. Но с революцией они ничего общего не имели. В условиях Средней Азии в эмирате Бухары однако ощущался некоторый сдвиг, вот потому-то и появилась возможность открывать светские школы.

Молодой Айни принимал участие в этом передовом движении. Он боролся за изменение системы образований. Совместно со своим другом Мирзо-Абдулвохидом он даже открыл школу, куда бесплатно принимались дети бедняков. Вдвоем они написали книгу «Тахзиб-ус-Сибьён» («Воспитание юношества»).

Это была первая книга, учившая детей читать и писать. В старой школе с грехом пополам учили только читать. Ребята проходили «Хафтияк» — тоненькую книжку с коротенькими рассказами на религиозные темы, а затем они изучали коран — основу мусульманской религии, — его главные положения. В старой школе все обучение было направлено против каких бы то ни было наук, и, заканчивая ее, молодые люди не умели ни как следует читать, ни писать, они не получали знаний, которые могли бы им пригодиться в жизни.

«Тахзиб-ус-Сибьён» («Воспитание юношества») знакомила учащихся с природой, с моралью и этикой, правилами хорошего тона, учила ребят читать, писать, считать, прививала любовь к труду, к земле и уважение к труженику. Это была первая книга, направленная на воспитание детей и облегчавшая учебный процесс.

Влиятельные муллы протестовали против новшеств Айни и очернили его перед эмиром, обвинив в том, что якобы из его школы дети выходят «неверными — богоотступниками» («кафирами»). Под их нажимом школу пришлось закрыть, а основатели ее — Айни и Мирзо-Абдулвохид — попали в число неблагонадежных.