Айлсфордский череп

Ко времени, когда Лэнгдон закончил излагать свою версию, дирижабль, благодаря попутному ветру двигавшийся много быстрее прежнего, уже проплывал над Гринвичем. Перед ними раскинулась ширь светло-голубого неба, и в отдалении явственно различался изогнутый рукав воды — Египетский залив, в три стороны от которого тянулся неровный зеленый массив Клиффской топи, изрезанный овечьими тропами и усеянный озерцами, лугами и зарослями кустарника.

— Меня тревожит одно обстоятельство, — изрек наконец Хасбро. — Раз Нарбондо удалось сегодня вывести из берегов Флит, значит его злодейские разработки близки к завершению.

XXVIII ШИФР

Ранним утром Ангельская аллея была тихой и безлюдной, если не считать пару-тройку бездомных, обосновавшихся на ночь под прикрытием стены и более всего походивших на кучи тряпья. Солнце едва поднялось над крышами, когда на узкую улочку вновь вступили Джек Оулсби, Артур Дойл и Табби Фробишер. Столь активные прошлым вечером босяки сейчас, несомненно, пребывали в коматозном состоянии, и не было слышно ни визжащих крыс, ни рычащих псов, а редкие звуки доносились с Уэнтуорт-стрит, по обыкновению просыпающейся рано. Некоторое время назад над головами троих товарищей проплыл дирижабль, и зрелище это произвело на них весьма благоприятное впечатление. И вообще, казалось, стоило им узнать о том, что Финн Конрад следит так или иначе за Нарбондо, дела начали продвигаться более-менее организованно. Джек и Табби уважали парнишку за едва ли не сверхъестественные сноровку, сообразительность и преданность. Хотя последняя, и вовсе не имевшая границ, запросто могла привести ее обладателя к гибели, вздумай он схватиться с Нарбондо в одиночку.

— Дверь открыта, — тихо проговорил Табби, указывая дубинкой на арочную дверь, ведущую в надстройку Нарбондо.

— Приспешники доктора могут притаиться в засаде, — предположил Джек, — зная, что мы запросто войдем внутрь. Открытая дверь — приглашение к нападению.

— Ну тогда мы прибьем их уши к хлебной доске, а остальное выкинем в окно, — провозгласил Табби и толкнул дверь.

Все трое вгляделись в темный лестничный колодец. Масло в лампах выгорело, наверху стояла тишина. Послушав еще немного, они поднялись и вошли в опустевшую комнату с поваленным столом и расколоченным вдребезги окном, через которое теперь задувал ветер. На полу валялись сломанный стул, осколки тарелок и стекол, а также щепки от рамы.

— Обратите внимание на навесной мост, — кивнул в окно Табби. — Дверь на дальнем конце тоже открыта.

— На мой взгляд, они сбежали без всякого намерения вернуться, — предположил Дойл. — Вряд ли мы что здесь найдем.

— Ошибаетесь! Тут есть кое-что интересное, — объявил Джек, указывая на уцелевшее окно напротив, выходящее на Уэнтуорт-стрит. По улице сновали ранние пешеходы, разъездные торговцы и повозки, а на противоположной стороне маячила пара конных солдат в синих мундирах. Их взоры были обращены в сторону надстройки, и хотя, пока она оставалась в тени, разглядеть в ней незваных гостей было сложновато, мужчины сочли за благо перейти в дальнюю комнату, чтобы гарантированно скрыться из виду.

— Рекомендую поторопиться, — произнес Дойл, — да смыться поскорее. Полагаю, этот мостик окажется нам весьма кстати.

В задней комнате находился верстак, заваленный всякой всячиной, большей частью отнюдь не бытового назначения. На краю у стенки стояли два маленьких человеческих черепа желто-коричневого цвета, потрескавшиеся и явно очень старые. Оба подверглись трепанации, однако круглые отверстия расщепились, так что черепа теперь можно было использовать в качестве жутковатых подсвечников для театральной сцены, но для ужасных целей Нарбондо, как можно было бы заключить из изложенного Сент-Ивом описания светильников, они не годились. Помимо черепов на верстаке вперемешку с упаковочной стружкой валялись экспонированные стеклянные фотопластинки, маленькие винтики, куски полосовой меди и, не особенно вписываясь в прочий хлам, разрозненные гильзы и свинцовые пули — эти лежали в кучке, по-видимому, черного пороха, как будто здесь изготовляли патроны.

— Странный запах, — заметил Табби. — Похоже на чеснок.

— Белый фосфор, — Дойл указал на фарфоровую тарелку с кучкой белой пыли. — Чрезвычайно легковоспламеняющийся. И ныне, кстати, весьма почитаемый анархистами. Еще здесь имеются кое-какие фотографические химикаты, — он взял два закрытых флакона из зеленого стекла, рассмотрел их и поставил обратно, сообщив: — Сульфат железа и цианистый калий. — Затем врач поднял одну фотопластинку и принялся внимательно ее изучать. — Негатив головы мальчика в профиль.

— Похоже на портрет Эдди, — сказал Джек. — Вот только для чего?

— Возможно, для большей убедительности требования выкупа, — предположил Дойл. — Наверняка у них имелась фотолаборатория, которую они забрали с собой.