Айлсфордский череп

— И последнее, сэр. Если по какой-либо причине попытка не увенчается успехом, будьте так добры, приведите мне обратно двух женщин и мальчика по переходу, хорошо? Хелен, впрочем, при данном развитии событий вполне может навернуться с крутой лестницы, поскольку мы больше не будем нуждаться в ее услугах.

— Еще как может, — согласился Фокс и уставился на доктора. — А теперь и я кое-что скажу. Предупреждаю вас, если у меня хотя бы на миг возникнет подозрение, что меня водят за нос, я выйду на улицу и объявлю вас анархистом. Мургейт опровергать меня не станет. Учтите, любые ваши заверения ничто против слова лорда Мургейта и моих официальных показаний в придачу. Помните об этом и по окончании дела выплатите мне надлежащий остаток. Тогда мы расстанемся без взаимных упреков и, даст бог, никогда более не свидимся.

Нарбондо улыбнулся и с готовностью поклонился. Из этого типа определенно получится занятный труп.

XLI СОБОР ОКСФОРДСКИХ МУЧЕНИКОВ

Элис приготовилась заранее, поскольку знала, что за ней и сыном придут в девять часов — ведь Нарбондо, самолично проводившему узников прошлым вечером в отведенную им комнату, врать было незачем. Собирая Эдди, она, тщательно подбирая слова, попыталась объяснить мальчику ситуацию. К ее удивлению, малыш проявлял поразительную храбрость, хотя и прекрасно знал, что человек, в доме которого они оказались, днем ранее намеревался его убить. Эдди рассказал матери, как Финн Конрад спрятался за кабиной экипажа, и как потом, разбив стекло, пробрался в комнату в трактире, чтобы вызволить его, и как они вместе убежали и побили дядьку по имени Коржик.

— Я ударил его большой-большой палкой, — похвастался мальчик.

— Какой ты молодец, — проговорила Элис. — Но это было опасно, ведь ты мог не успеть убежать.

— Я знаю, — заявил Эдди, судя по всему, обрадовавшись еще больше. Пожалуй, сынишка слишком уж стремился вновь сойтись с врагом, и Элис пришлось прочитать ему нотацию о добродетелях осмотрительности и мудрого отступления, позволяющую отложить сражение на другой раз. Малыш, однако, желал знать, зачем ждать, если можно подраться прямо сейчас.

— Лучше вовсе не драться, если есть возможность с честью избежать подобного разрешения конфликта, — терпеливо втолковывала ему мать. За нравоучением последовали новые, причем дельные вопросы. Ответы на них, кажется, не слишком охладили пыл маленького воина, но зато позволили Элис и сынишке славно провести время, что было всяко лучше, нежели изводить себя тревожными мыслями.

Послышался звук открываемого замка, однако за распахнувшейся дверью оказался не Нарбондо, а Хелен, все с тем же пистолетом в руке. Она повела их по дому, и поначалу Элис даже не понимала, в каком направлении, пока они не проследовали мимо едва ли не единственного не закрытого ставнями окна, которое выходило на собор Оксфордских мучеников. Улица внизу полнилась народом, и Элис пришло в голову, что поведи их Хелен через толпу и их с Эдди шансы на побег возросли бы в разы.

Увы, подобной возможности не представилось. На первом этаже, на обшитой темным деревом площадке под последним маршем широкой лестницы их поджидал Бомонт. Он толкнул край одной панели, и когда та беззвучно скользнула под смежную, за ней обнаружилось потайное помещение — пустое, если не считать полочки с керосиновой лампой и коробкой спичек, темное и неопределенных размеров.

Бомонт зажег фитиль лампы, подкрутил его и предупредил:

— Смотрите под ноги, мэм. И держите мальчика, здесь крутой спуск.

Он шагнул вглубь комнаты — там обнаружилось начало каменной лестницы — и начал спускаться. За ним шли Элис с Эдди, а замыкала процессию Хелен. Миссис Сент-Ив принялась отсчитывать узкие ступеньки — получилось двадцать шесть, потом они оказались на площадке, откуда лестница повернула влево.

Еще дюжина ступенек — и вот уже вдаль убегает коридор с полом из утрамбованной земли и низким потолком, укрепленным дубовыми столбами и поперечными балками. Дерево было довольно свежим, даже ощущался его запах. Интересно, подумала Элис, как глубоко они под улицей — футов тридцать, учитывая количество ступенек? Откуда-то, правда, совершенно непонятно с какой стороны, доносился приглушенный размеренный шум, судя по всему, парового двигателя.

— Слышите, мэм? — спросил вдруг Бомонт, подняв фонарь и оглянувшись на Элис. — Это, представьте себе, ветер.

— По звуку похоже на какой-то двигатель.