Айдол-ян. Книга 1 (СИ)

С ведущим мы в студии одни. В «KBS» не рискнули делать «живой эфир» для целого шоу. Чем больше людей одновременно находятся в кадре, тем выше вероятность, что кто-то из них допустит ошибку, поскольку за оставшееся время нереально дать каждому участнику новые слова, и чтобы он их ещё запомнил. Поэтому, руководство решило дать мне выступить в «Люди, события, время». Есть у них такая передача аналитического плана, с рубрикой – «Гость студии». Приглашают интересного, с их точки зрения, человека и он что-то рассказывает, беседуя с ведущим. В общем, ничего невероятного, как говорится. В «KBS» взяли готовую к эфиру запись этой передачи, кусок «Гостя студии», вырезали, наверное, покажут его в другой раз, а в получившуюся двадцатиминутную «дыру» воткнули прямой эфир со мною. Наверное, рассудив, что ведущий человек опытный, со школьницей – справится и вдвоём с ним, мы «напуделяем» гораздо меньше, чем толпа на шоу.

Вот, сидим, беседуем. О подготовке к концерту поговорили, впечатлениями, от того, как всё происходило, я поделился. Сейчас разговор идёт о результатах.

- Нет, не от работы, - отвечаю я ведущему, - удовлетворение от того, что люди, на которых я рассчитывала, не подвели. Я говорю о тех, кто стоял перед сложным выбором. Знаете, как бывает на спортивных соревнованиях по мотокроссу? Всегда на них есть участник, у которого дела идут не очень. И упал он, и недопрыгнул, и из лужи его окатили, и все уже уехали, а он позади всех. Одни, из таких аутсайдеров, сдаются быстро и уходят с трассы, но бывают такие, которые - не сдаются. Смотришь за ним, как он борется уже не за призы и медали, а с самим собой и обстоятельствами, и хочется, чтобы он доехал до финиша, чтобы не бросил, чтобы смог. И вот когда он пересекает финишную черту, испытываешь за этого человека гордость и настоящее уважение. Пусть он приехал не первым, но он не сдался и не опустил руки.

- Так и со школьниками, - поясняю я, к чему мой рассказ о мотогонках, - я испытываю чувство удовлетворения от того, что верила в них, в их силу и мужество, и не ошиблась. Это приятно.

- О, да, да, - кивает ведущий, - теперь понятно, почему у тебя такое чувство.

- Ты смотришь мотогонки? – задаёт он мне следующий вопрос.

- Иногда, - отвечаю я, сообразив, что, приводя пример, сболтнул лишнего, ибо совсем не девчачье увлечение, - мне нравятся мотоциклы.

- Ого, - уважительно произносит ведущий, - какие у тебя увлечения! Немного девочек интересуется подобными вещами.

- Девочки разные бывают, - уклончиво отвечаю я.

- Да, - с кивком соглашаются со мною и просят рассказать, что же случилось в «Кирин».

Кратенько рассказываю, помня, что двадцать минут эфира, это на самом деле не много. Рассказываю про красный свет, про то, как я удивился, когда охрана меня «спеленала» и увезла в больницу.

- И что тебе сказали в больнице? – с сочувствием смотря на меня, спрашивает ведущий.

- Сказали, что всё хорошо, никакой угрозы для глаз нет.

- То есть, лазер не попал тебе в глаз? Или, попал?

- Думаю, что это был не лазер, господин ведущий, - отвечаю, я, - если бы это был лазер, то так легко я бы не отделалась. Скорее всего, это был какой-то редкий осветитель для фотосьёмки, как об этом пишут люди в комментариях на моей интернет-страничке. Или, у фотографов что-то сломалось. Бывает, техника выходит из строя.

- То есть, никаких негативных последствий для твоих глаз – нет? – ещё раз уточняет ведущий.

- Абсолютно никаких! – подтверждаю я.

- Но почему ты тогда сейчас в тёмных очках? – спрашивает он.

 

Он-то знает, почему, но этот момент прописан в недо-сценарии, который мне дали за час до сьёмок. Этот разговор должен закончиться тем, что я сниму очки. Очки, кстати, в «KBS» мне нашли клёвые – круглые и в тонкой металлической оправе. По типу, как у Джона Леннона. Мне идут.

- Знаете, господин ведущий, есть нюанс… - как бы затрудняясь, произношу я.

- Какой? – тут же интересуется тот.

- Не знаю, как вам сказать, - снова, как бы затрудняюсь я с ответом, - наверное, будет проще - показать.

- Показать? Что показать? – как бы не понимает ведущий.

Я молча поднимаю руки к голове, берусь за дужки и, сняв очки, смотрю прямо в объектив телекамеры, где сейчас моё лицо дают крупным планом.

- Вау! – восклицает ведущий, словно только первый раз увидел и в восхищении, - Что у тебя с глазами?!

Блин! Неужели нельзя было сказать что-то другое?! В сценарии этой фразы не было! Специально, он, что ли?!

- Они у тебя нереально синие! – начинает безостановочно говорить ведущий, не давая открыть мне рот для ответа, - Никогда не видел глаз такого невероятного цвета! Это что, линзы? Ты поставила в больнице – линзы? Это такое лечение? Назначение врача?

- Нет, - отрицательно мотаю я головой, - это не линзы. Мои глаза поменяли цвет.

- Вау! – опять эмоционально восклицает ведущий, - Разве это возможно, чтобы это случилось в твоём возрасте? Цвет глаз меняется только у маленьких детей!