Айдол-ян. Часть 4. Смерть айдола

– Сангса, вы находитесь под наблюдением. – наконец, говорит офицер. – Ваш родственник совершил тяжёлое преступление, угрожающее безопасности страны. Поэтому весь круг его общения проверяется на причастность к противоправным деяниям.

– Разве слежка за человеком не устанавливается исключительно по решению суда? – деланно удивляюсь я и спрашиваю. – У вас есть такое решение, господин капитан?

Тот в ответ смотрит на меня долгим взглядом. Который, похоже, должен означать – «ты придуриваешься или взаправду дура»?

– Судя по вашему молчанию, – такового нет. – констатирую я, продолжая дальше «валять Ваньку». – Значит, против меня совершаются противозаконные действия. Я решительно протестую и требую адвоката.

– Как я понимаю, вы не готовы к добровольному сотрудничеству?

– «Добровольному»? Вы уже занесли меня в преступники, взявшись читать мою личную переписку. И теперь вдруг говорите о каком-то сотрудничестве. Не находите, что ваше предложение выглядит странно?

– Что значит – «Над всей Кореей голубое небо»? – не став отвечать на мой вопрос, спрашивает капитан.

– Это значит, что в Корее хорошая погода. – пожав плечами, объясняю я.

– И только?

– И только.

– Зачем вы это написали?

– Для соблюдения правил приличия. Знаете, в Англии есть такое понятие, как «Smаll talk». К нему прибегают, когда малознакомые люди вынуждены общаться между собой. Так вот, если возникает подобная ситуация, то англичане никогда не говорят о двух вещах, – о религии и политике. Это запрещено с целью, чтобы в процессе беседы собеседники не убили друг друга. Правила светской беседы предлагают общаться о чём-нибудь нейтральном. Например, о погоде. Поэтому я подумала, что если спросить дядю, – «не кусают ли его в камере клопы?», то это будет политикой, поскольку может привести к обсуждению вопроса «куда правительство тратит деньги, раз в тюрьме антисанитария?» и решила не провоцировать. Решила писать о погоде.

С удовольствием смотрю на слегка округлившиеся капитанские глаза.

А чего ты думал? Что я стану рассказывать о смысле фразы – «Над всей Испанией безоблачное небо»? Делать мне больше нечего.

– Сангса, у вашей онни действительно – тридцать восьмой размер обуви? – поняв, что объяснять я не намерен, задают мне следующий вопрос.

– Мне кажется, что вы вторгаетесь в область личного. Обсуждать размеры одежды девушки в её отсутствии, это… Это на грани приличия, господин капитан.

Капитан смотрит на меня, я смотрю на него.

– У вас снова «плохое настроение»? – хмуро интересуется собеседник.

Это он про «дни», что ли, намекает?

– Да. У меня нет больше сил делать вид, что мне всё нравится. – признаюсь я.

– Но вы же вчера получили возможность для отдыха?

Ну, в какой-то мере. Не став отказываться от любезного предложения подполковника, я таки дотелепался до медсанчасти. С тухлым видом пообщавшись с врачом минут десять, получил от него освобождение от воинской службы до конца дня и методику по восстановлению сил в «комнате релаксации». Кучеряво живут, в корейской армии. Не знаю, есть ли в российской армии подобные комнаты с массажными креслами, кислородными коктейлями и мягкими топчанами для «горизонтальной медитации» но здесь они имеются. Вот на одном из этих топчанчиков, после обеда, я и «замедитировал» часика два. Но…

– Это было вчера, господин капитан. – говорю я. – А сегодня, – это сегодня. Чувствую, что устала, даже не начав что-либо делать.

– Возможно, это симптомы начинающегося заболевания? Может, вам следует пройти медицинское обследование в госпитале?

Ага, щас… Вот делать мне больше нечего. И потом – тут интереснее.

– Скорее всего, – нежелание заниматься тем, к чему не лежит душа. – отвечаю я.

– Нельзя делать только то, что нравится. В жизни есть вещи, которые не интересны, но их тоже нужно делать.

– Если человек занимается тем, что ему интересно, то он достигает лучших результатов.

Опять смотрим друг на друга.

– Господин капитан, выгоните меня уже из армии. – без всяких политесов прошу я. – Ну не созданы мы с ней друг для друга.

– Вы сами препятствуете этому. Сангса, зачем вы написали это письмо? Только честно.

Вообще-то, когда я его писал, то планировал пару дней повалять дурака, и лишь потом признаться, что это ерунда. Но что-то уж больно круто всё завертелось. Даже шестой флот подтянулся поучаствовать. Пожалуй, не буду я выдерживать эти пару дней. Да и контрразведку не стоит особо дразнить, а то она нервно выглядит.

– Это просто шутка. – коротко отвечаю я. – Мне было скучно, и я его написала.

– Вам было скучно, вы развлекались, выбрав вооружённые силы страны в качестве цели. Так?

– Что-то вроде того… – соглашаюсь я.

Формулировка конечно, звучит, конечно, не очень… Но что есть, то есть.

– Теперь у вас будет новое развлечение. – обещает мне собеседник. – Будете доказывать, что письмо самчону – шутка. Демобилизация отодвигается до того момента, когда ваши слова будут подтверждены фактами.

Блин… Что-то я в субботу разошёлся. Не нужно было так много и так мрачно шутить.

– И вы объявляетесь – задержанной. – выдержав паузу, добавляет «изюминку» капитан.

– Арестованной?