Айдол-ян. Часть 1

— Если вы хотите, то, да, я могу рассказать, — холодно говорю я, — но… господин ведущий, предупреждаю. Правда может оказаться для многих болезненной. Как для присутствующих в зале, так и для зрителей шоу.

— Хмм, — говорит тот, как бы сомневаясь, — ты же не будешь нецензурно выражаться?

— Не буду, — обещаю я, отрицательно мотая головой.

— Тогда, всё в порядке! — как-бы облегчённо выдыхает СынГи, — Шоу «Сильное сердце» как раз известно тем, что в нём нет придуманных историй! Правда — это основа, на которой держится мир и наше шоу. Рассказывай. Не думаю, что ты произнесёшь какие-то ужасные вещи, не известные взрослым…

Студия сдержанно хихикает, оказывая ему поддержку.

— Хорошо, — киваю я, — тогда я начну. Прошу выслушать до конца, не перебивая…

— Спасибо, — благодарю я гостей, молчанием отреагировавших на мои слова, — Я считаю, что дело в скорости и в отставании. Современный мир отличается огромной скоростью изменений. Все помнят, когда у вас появился первый личный компьютер? А первый мобильный телефон? Простите, есть кто-то, кто уже ездил на электромобиле? Прошу, поднимите руку, кто уже ездил… Два человека. Уверена, что если я задам этот вопрос года через два, то руки поднимут здесь уже все. По прогнозам специалистов, за ближайшие десять лет исчезнет от 12 до 15 % ныне существующих профессией. Дети, которые в этом году пошли в школу, еще не вырастут, еще её не закончат, а уже не будет 12–15 % профессией, которые сейчас есть. Мы с трудом можем представить, что будет через 20 лет, когда уже точно эти дети вырастут…

Зал молча слушает, не перебивает.

— … Есть такое выражение: генералы всегда готовятся к прошлой войне. По сравнению с генералами, родители и тем более педагоги — это еще большие тормоза!

— Ээээ…? — с вопросительной интонацией подаёт голос студия.

— Да! — утверждаю я, — Сегодняшние родители воспитывают детей в сегодняшнем дне. Когда они думают о том, что было бы хорошо их детям, то они смотрят вокруг, анализируют окружающую действительность и из этого делают выводы о том, чему их учить, чему не учить, куда направлять. Но при этом редко кто из них думает, что к тому времени, когда их дети вырастут, сегодняшний день будет для них уже днём вчерашним!

— Хмм… — задумываются присутствующие.

— Но, даже родителям, — продолжаю я свою речь, — даст очень много очков вперед школа, которая уже сегодня готовит детей даже не к вчерашнему, а к позавчерашнему дню! Уже сегодня семьдесят процентов того, что учат дети в школе, неактуально, не говоря уже про будущее!

— Постой! — возмущённо восклицает Dragon, подавшись вперёд, — Что ты за ерунду тут говоришь?! Школа — не нужна? Так тебя понимать?

— Я говорю про парадокс воспитания детей, — отвечаю ему я, — он заключается в том, что в каких-то других сферах взрослые думают наперед, занимаются стратегическим планированием, пытаются представить, что будет дальше. А когда дело касается воспитания их же собственных детей, то они, словно напрочь забывают про этот временной люфт, который всегда существует!

— Пффф! — выдыхает на это Dragon, оседая на кресле.

— Почему так происходит? — продолжаю я, — Причина проста. Из-за быстрых изменений в мире, непредсказуемости, такого большого разнообразия возможных вариантов, взрослые нервничают, поскольку сами не знают, что будет дальше. При этом, они хотят дать своему ребёнку самое лучшее, защитить его от возможных потерь. Но дело-то в том, что они не знают будущего! А как можно переживать за то, чего не знаешь? Поэтому, они переживают из-за того, что им понятно сейчас. И они переживают, как их ребёнок сдаст сунын, усваивает ли те 70 % ненужного материала школьной программы, выучил ли он это, запомнил ли другое?

Смотрю в зал. Похоже, он испытывает когнитивный диссонанс, слушая, что им школьница «вещает».

— Дальше, — продолжаю я, — Когда родители нервничают, они начинают давить на детей, требуя от них соответствия будущему, о котором, опять же повторюсь, они не знают. И вот тут-то возникает проблема, которая стала всё чаще заканчиваться полной семейной катастрофой. Проблема современных родителей в том, что относятся к борьбе со своим беспокойством с неимоверным усердием. Они так прессуют своих детей, чтобы подготовить их к миру — я напоминаю, к тому миру, который в момент взрослости детей станет вчерашним и позавчерашним, — что превращают их в зомби. Они настолько не могут смириться с тем, что их ребенок не будет знать английского в семь лет, не будет читать в пять, не будет еще что-то, что превращают сунын в идола, не сдать который с достойным результатом, равнозначно смерти!

Обвожу взглядом студию. Все молчат и смотрят на меня во все глаза. Одна женщина даже рот приоткрыла. Интересно, это вырежут? Наверняка, да. Только странно, что ведущий не кричит — «стоп, съёмка!». Ладно, почти всё сказал, нужно подытожить.

— В подростковых самоубийствах, в первую очередь, виноваты родители, — уверенно говорю я, — вторая вина — у школы!

— Я всё сказала, — говорю я после паузы, видя, что гости молчат и вроде, как бы ожидают продолжения.