Айдол-ян. Часть 1.

— Сонсен-ним, — говорит КиХо, — бюджет «Bunny Stayl» уже расходуется. Потрачено примерно треть всех денег. Если перенести «комбэк» группы, то может случится так, что они окажутся выкинутыми на ветер…

— Да, там же уже составлено расписание на участие в шоу в промоушен, — кивает, вспомнив ещё одно обстоятельство СанХён, — это будет много крика и много убытков…

— Хорошо, КиХо, я тебя понял, — поднимает он, опущенную было голову и вновь обращается ко мне, — ЮнМи, ты слышала. Нам нужно будет более точно посмотреть твоё расписание и как оно стыкуется с общими планами. Возможно, всё не так страшно, как тут нам обрисовал господин КиХо.

СанХён смеётся, КиХо вежливо улыбается.

— Ну, — отсмеявшись и подняв глаза к потолку, припоминая, — вроде бы всё…

Опустив глаза, он берёт со стола свой блокнот и, открыв, заглядывает в него.

— Да, — говорит он, пробежав глазами по страничке, — все вопросы с ЮнМи обсуждены.

Закрыв, СанХён кладёт блокнот обратно и смотрит на меня.

— Будем готовиться к концерту «Так хочется жить». ЮнМи, хорошенько постарайся! Он происходит исключительно благодаря тебе. И это очень важно для тебя.

— Как вы сказали? — удивлённо спрашиваю я.

— Что? — не понимает президент, — Что я сказал?

— «Так хочется жить»?

— А, это… Утверждено официальное название для концерта. «Так хочется жить». Ты не слышала?

…

— ЮнМи?

…

СанХён куда-то пропадает вместе с КиХо и со своим кабинетом. Перед моим внутренним взором встаёт картина небольшой сцены в углу кабака, мои парни с инструментами в руках. И Колян, с гитарой через плечо, наклоняясь к микрофону, проникновенно произносит в него первую строчку — «Ты знаешь, так хочется жить…». Колян не был нашим главным солистом, но эту песню исполнял всегда он. Она у него всегда получалась настолько душевно, что каждый в зале, к концу его исполнения, впадал в «Есенинскую ситцевую грусть», задумываясь о смысле своей жизни. Ну, уж это я точно переведу! Сдохну, но переведу! Такие вещи нельзя забывать! Где мой телефон?!!

(а в это время, в кабинете СанХёна)

— ЮнМи? — спрашивает СанХён, с удивлением смотря на замершую девушку.

Та не отвечает, смотря сквозь него куда-то вдаль, на что-то видимое только ей.

— ЮнМи, всё в порядке? — с беспокойством повторяет вопрос СанХён.

ЮнМи в ответ наклоняет голову к плечу, словно к чему-то прислушивается, продолжая смотреть расфокусированным взглядом.

— Нужно похлопать по щекам, — предлагает КиХо и подаётся вперёд, намереваясь осуществить своё предложение.

— Погоди! — приказывает СанХён, хватая его за протянутую руку, — Подожди…

С минуту, он вместе с КиХо, смотрит на неподвижно сидящую ЮнМи. Наконец она «оживает». Вздохнув, она выходит из неподвижности. Внезапно быстрыми движениями достаёт свой телефон, выдёргивает из него стилус и начинает быстро-быстро тыкать им по экрану.

СанХён переглядывается с КиХо и, смотря на него, подносит к своим губам указательный палец.

— Тсссс… — тихо шипит он.

ЮнМи заканчивает набирать на экране текст и, отставив в сторону зажатый в руке телефон, ещё раз пробегает глазами текст. Опускает руку и натыкается на два внимательных взгляда. Бросив несколько взглядов по сторонам, ЮнМи конфузится.

— Простите, — говорит она, — просто мне в голову пришла песня… Знаете, лучше всего записывать сразу. Если этого не сделать, то, обычно, музыка и слова куда-то деваются…

— Почему ты плачешь? — задаёт вопрос СанХён, ничего не говоря по поводу объяснения.

— Плачу? — не понимает ЮнМи.

— У тебя текут слёзы.

ЮнМи проводит рукою по своей щеке.

— Действительно, — удивлённо говорит она, смотря на мокрые пальцы, — слёзы…

Время действия: несколько позже

Место действия: студия звукозаписи

— Я не буду с ней работать! — заявляет ЁнЭ звукооператор, кореец средних лет, указывая вытянутою рукою с оттопыренным указательным пальцем на ЮнМи.

— Почему? — удивлённо округляет на него глаза ЮнМи.

— Не смей обращаться ко взрослому, когда он тебя не спрашивает! — «взрывается» возмущением в ответ тот, — Соблюдай правила приличия!

— А-а, — секунду подумав над его ответом, произносит ЮнМи, — понятно…

— Что понятно!? — продолжает возмущаться её собеседник, — Вести себя неподобающе и говорить ужасные вещи! Разве стоит работать с такими людьми?!

ЁнЭ, растерявшись от неожиданности происходящего, испуганно смотрит на разгневанного мужчину.

— Аджосси, — спокойно произносит ЮнМи, — не шумите в студии. Я поняла, что соображения морального и этического плана не позволяют вам со мною работать. Это огорчительно для меня, но, не смертельно. Незаменимых людей, как известно, нет, и я продолжу сваю работу без вас. Вам же, перед тем как вы покинете своё рабочее место, я приношу свои извинения за то, что живые дети мне нравятся гораздо больше, чем соблюдение обычаев, придуманных триста лет тому назад. Всего доброго, аджосси.

Сделав поклон головой, ЮнМи проходит мимо звукооператора и садится в его вращающееся кресло.