Айдол-ян - 4

- Ты слишком молода, иметь такие отношения с оппой, — сообщает онни.

Интересно — какие?

- Лицемерие, — помолчав, выношу я вердикт, — Возраст согласия в стране установлен с тринадцати лет. Кто что хочет, тот то и делает.

- И потом, — не дав онни возможность ответить, добавляю я, — Песня — это художественное произведение. А в художественном произведении, для привлечения внимания слушателей, допускаются преувеличения, либо фантастические допущения. Все так делают.

- «Беби, я тебя … ах-ха-ха-ха!» — это было что: «преувеличение» или «фантастическое допущение»? — помолчав, как-то кротко интересуется СунОк.

Мм-м, ну, может быть, тут я действительно немного перегнул палку…

- Это шутка, — говорю я, — Там другие слова были. Просто захотелось закончить, создав соответствующую атмосферу. Заменила один раз, в конце.

- Если это «шутка», то очень странная, — делится своим впечатлением онни, — А вместе с тем движением, которое ты при этом сделала, — даже не странная, а развратная!

- Композиция зажила своей жизнью, — объясняю я этот пикантный момент, — Что-то вроде того, когда у писателя герои начинают жить своею жизнью. Сделать этот жест было совершенно правильно. Нужно было показать, как его — «ах-ха-ха-ха!»? Я же — Агдан?

(- посмотреть можно тут https://youtu.be/GORwGzaxvWM, прим. автора)

СунОк молчит, видимо, обдумывая услышанное, а я чувствую, что во рту у меня ещё чуть-чуть и окончательно будет пустыня.

- Онни, тут воды нет? — спрашиваю я. — А то в горле совсем пересохло.

- Ты что, опять вчера пила? — с подозрением спрашивает та.

- С ума сошла, что ли? Я же за рулём!

ЕнЛин рисковать? Да ни в жизнь! Я её, кстати, и назад после вечеринки отвёз. Было очень приятно, когда она, обняв руками, ко мне прижималась сзади. Жаль, что завтра уезжает.

- Тебе ЧжуВон не звонил? — задаёт онни неожиданный вопрос.

- С чего вдруг? — удивляюсь я.

- Ты посвятила песню вашим отношениям. Неужели он не скажет, понравилось ему или нет — твоё «ах-ха-ха-ха!»?? — ехидно объясняет свой интерес СунОк.

Пфф…

- Не звонил, — отвечаю я и недоумеваю: — А с чего все решили, что я её посвятила ему?

- А кому?!

Пфф…

Не став ничего объяснять, говорю: — Пить хочу.

- Открывай глаза, вставай и спускайся завтракать, — приказывает онни и обещает, — Будем там тебя с мамой вдвоём ругать. Одна я не справляюсь.

Пфф… Что ж такое? Называется — пришёл домой отдохнуть!

(несколько позже, на маленькой кухне в доме ЮнМи)

- … ЕнЛин красивая и загадочная, — отвечаю я СунОк, которая только что нажаловалась маме, мол, я её нагло обманул, сказав, что ищу отель, а на самом деле — поехал на вечеринку с какой-то своей подругой, — И живёт в Канаде. Она мною восхищается, я ей нравлюсь и это провоцирует меня на творчество.

- А ты, — говорю я онни, открывшей было рот: — сто раз уже виденная и всё время меня ругаешь, вызывая желание держаться от тебя подальше.

- Вы поймите, — прошу я, обращаясь к маме и СунОк, — Моя работа не такая обычная, как у всех, вроде знания персональных обязанностей «от и до» и сидения в офисе «от и до». У меня — творческая профессия. Мне постоянно нужно придумывать новое для привлечения людей. Причём, это должно быть не просто новое, в нём ещё должна быть какая-то притягательная сумасшедшинка. Чтобы она была, мне нужно её привлекать, жить для этого соответствующей жизнью. Пока я совершаю неожиданные поступки, делаю сумасшедшие вещи, знайте, — со мной всё в порядке, я могу работать. А вот если я стану скучной, такой как все, то со мной нужно срочно что-то делать…

- Нормальной быть нельзя? — с подозрением смотря на меня, недоверчиво спрашивает СунОк.

- В шоу-бизнесе — нет, — говорю я, отрицательно покачав головой и добавляю. — Знаешь, учёные давно уже собрали статистику и выяснили, что всё самое прекрасное в мире сделано людьми-нарциссами. Самое интересное — шизоидами. Самое доброе — депрессивными. Невозможное — психопатами. Нормальные почти не вносят творческого вклада в историю цивилизации.

- А ты кто? — подумав, спрашивает онни, — Шизоид?

Мама, недовольная вопросом, шумно втягивает носом воздух, но ничего не говорит.

- Лучше отовсюду взять по кусочку, — отвечаю я. — Кроме депрессивности. Шоу-бизнес многогранный, но депрессия в нём спросом не пользуется. Её и так всем забесплатно в жизни раздают. Поэтому и говорю: увидите меня в депрессии, знайте, дело плохо.

- Мама, прости, — обращаюсь я к молчащей маме. — Знаю, что ты против скутеров и мотоциклов. И я — обещала. Но мне был нужен ветер в лицо и летящая дорога. Кажется, в агентстве я стала покрываться плесенью. Понимаешь?

Мама в ответ тяжело вздыхает, наклоняет голову, но не торопится что-либо говорить.

- Верну его обратно в магазин, — обещаю ей, имея в виду мотоцикл, — Похоже, — он слишком тяжёлый, у меня руки и плечи после него болят. А вообще-то я хотела обсудить с тобой один вопрос. СунОк тебе уже говорила о моём решении уйти из агентства?

Мама отрицательно качает головой.