Айдол-ян - 4

- Мне хочется узнать, кто разрисовал стены нашего семейного кафе. Кто напал на мою маму и онни? Кто в «Кирин» светил мне в глаза лазером? Почему какие-то придурки могут швырять мне в лицо гнилые фрукты, оставаясь безнаказанными? Я заплатила уже целую гору налогов, а полиция не спешит защитить ни меня, ни моих близких, от слова — вообще. Я честно веду дела с государством, а вот оно куда-то тратит заработанные мною деньги, ничего не давая взамен!

- Государство тратит деньги на то, что считает необходимым и важным. — помолчав, нравоучительно произносит ДжунХо. — Например, на оплату медицинских услуг лицам, не достигшим совершеннолетнего возраста. Вы тоже получали бесплатную медицинскую помощь, когда находились в больнице с амнезией. Не так ли, сангса?

Задав вопрос, контрразведчик смотрит на меня, ожидая ответа. Ну да, было такое дело.

- Я уже вернула всё, что на меня было потрачено. — говорю я, желая оставить последнее слово за собой, хотя понимаю, что стою на скользком пути, на котором можно легко проиграть.

- Вполне возможно, что это так. — не споря, кивает капитан. — Но есть ещё тысячи подростков, которые никогда не смогут сделать подобного. Как вы предлагаете поступить с ними? Отказать в помощи?

- Создаётся впечатление, что полиция вообще денег не получает. Всё уходит на медицину. — продолжаю я вредничать, не желая сдаваться.

Не, ну а чего? Если собирается этим подвести меня под «патриотизм», то ничего у него не получится.

- То есть, сангса, вы хотите, чтобы полиция нашла и покарала ваших обидчиков. Тогда вы готовы пересмотреть уровень своей лояльности к государству. Так?

- Нет, не так. Просто хочу, чтобы все выполняли свою работу как положено. Например, — я работаю в области музыки. Стала первой в истории Кореи номинанткой на премию «Грэмми». Претензии к моей работе есть?

- Нет. — помолчав, отвечает капитан. — Претензий нет.

- А у меня претензии есть. Если я хорошо выполняю свою работу, результатами которой пользуются другие, — тогда почему я не могу требовать от полицейских того же? Почему какая-то сволочь смеет кидать в меня гнильём?

- Вас так сильно задел этот эпизод?

- Я акцентируюсь на нём, поскольку считаю, что его решение не стоит скорлупы выеденного яйца. Всё происходило в международном аэропорту, увешанном видеокамерами, как новогодняя ёлка — игрушками. Потом, наверняка, кто-нибудь похвастался о своём «подвиге» в фанатских чатах. Разве полиция не в состоянии пересмотреть запись видео и организовать мониторинг открытой переписки? Что они тогда могут вообще? Я уже не прошу найти виновников нападения на мою семью, поскольку понимаю, что в тот момент вечерело и, возможно, было мало камер. Я смирилась, решив, что для полиции сработать в таких условиях — это космос. Но в Инчхоне-то, можно уж было найти виновных? Однако до сих пор никто даже пальцем не пошевелил! И вы взываете к моим патриотическим чувствам в отношении страны, которая ничего не делает для меня?

- Вы настолько сильно злопамятны? — помолчав, интересуется капитан.

Чёт я «раскочегарился». — с чувством лёгкого раскаяния думаю я. — Какой-то беспредметный разговор. То ли меня профессионально раскручивают на проявление эмоций, то ли месячные скоро… Пфф…

- Не знаю. — отвечаю я на вопрос. — Не помню, какая я была раньше. Возможно, причина в улучшившейся памяти. Я не забываю.

- Понятно. — коротко произносит капитан и возвращается к началу беседы. — Как я понимаю, — в результате нашего разговора компромисс с вами достигнут не был. Так?

- Я не стремилась ни к какому компромиссу. Я сразу ясно и чётко выразила своё несогласие с полученным от вас предложением.

- Хорошо. — кивнув, произносит ДжунХо, подводя итог. — Вы действительно ясно и чётко выразили своё мнение. Ещё я узнал много нового о вашей личности. Такого, что скажу, не скрывая, меня удивило.

Скрещиваю взгляд со взглядом собеседника. Некоторое время смотрим друг другу в глаза.

- Я уже не трени-ян, а человек с мировой известностью. — холодно произношу я, отвечая капитану на «удивление» открывшимися ему гранями моего характера. — Выбранные мною исполнители, вместе с написанными мною песнями, — попадают в ТОП международных чартов. Поэтому, по корейским понятиям, имею право требовать к себе соответствующего уровня уважения.

ДжунХо молча смотрит на меня.

- По музыке, — в Корее мне равных нет. — добавляю я. — И если государство действительно намерено следовать объявленным им курсом на величие «Халлю», то оно должно делать из этого факта соответствующие выводы и принимать соответствующие решения, а не предлагать мне своими же руками избавиться от родственников.

- Что за ерунду вы затеяли — обвинить меня в шпионаже? — продолжаю высказывать всё так же молчащему капитану то, что думаю. — Какая я вам шпионка? И мой самчон, уверена, этим не занимался. У него на руках две семьи, за которые он принял ответственность. Вот и крутился, зарабатывал там, где можно было заработать больше. А теперь вы приходите ко мне с предложением «забыть и вычеркнуть его из моей памяти навсегда»! Вы вообще, — в своём уме?!