Госпожа МуРан прерывается в чтении сообщений и задумывается. Через некоторое время она вздыхает и, сняв очки, устало трёт пальцами глаза.
— Да что же это такое? — вслух произносит она. — Только и смотри за ней…
Положив очки на стол, МуРан берёт в руки телефон и, набрав номер, прикладывает телефон к уху.
— СонУ, — говорит она, дождавшись ответа. — Я хочу, чтобы ты сделал для меня одно дело. … Найди всех людей, с которыми достаточно долго рядом была ЮнМи и узнай, что с ними стало сейчас. Чем занимаются, каково их финансовое положение… Да, хорошо, расскажешь, когда найдёшь всех. Но только обязательно это сделай! … Всего доброго, СонУ.
КюРи, задумчиво накручивая локон на палец, останавливается в чтении этого же форума, дойдя до утверждения, что ЮнМи всем приносит удачу.
Пропустив идею о том, что ЮнМи приносит удачу, точнее, отмахнувшись от этой глупости как от надоедливой мухи и пробормотав при этом «ничего она мне не принесла», Ючжин задумывается, узнав, что сестра Агдан заработала на акциях «Кирин».
— Интересно… — вслух произносит она.
— Кто дал школьникам возможность писать петиции правительству? — очень недовольным тоном интересуется ЮСон у КиХо.
— Наверное, правительство. — пожимает в ответ плечами тот.
— Скоро они будут указывать взрослым как правильно в туалет ходить… — Всё так же недовольно произносит ЮСон и жалуется на жизнь. — Мало мне было забот теперь ещё и этим вопросом заниматься! Что там у нас ЮнМи?
— По плану у неё сегодня занятия с группой, — сразу отвечает КиХо, так как знал, что этот вопрос будет задан. — Подготовка композиции ко Дню независимости.
— Чёрт бы подрал эти праздники… — недовольно бурчит под нос ЮСон. — Тут нужно уже концерт к «Tokyo Dome» готовить, а тут эти военные…
— КиХо, что сделано уже в рамках подготовки японского тура? — Помолчав пару секунд, спрашивает он.
— Подготовка началась, — оптимистично рапортует КиХо. — Песни, из утверждённого вами списка творчества группы… Начата работа по их переводу на японский язык. Ожидаемый срок завершения — через две недели.
— Две недели? — неприятно изумляется ЮСон. — Две недели?! Почему так долго, КиХо?!
— Там восемь песен, господин директор. — напоминает КиХо. — Работа разделена между двумя командами переводчиков. Быстрее не получится, если мы хотим получить приемлемое качество.
— Вот чёрт! — восклицает ЮСон. — Как петиции в «Голубой дом» таскать, так для этого и недели не нужно! А четыре небольших песни за две недели перевести не могут! Что стало с нашим образованием? … Комиссия эта ещё, сегодня… Весь день на неё уйдёт… Совершенно нет никакой возможности работать!
— А что, ты не дашь нам посмотреть текст? — недоумённо спрашивает у меня ДжиХён.
— Нет, — говорю ей я. — Не дам.
ДжиХён секунды две смотрит на меня, видимо соображая — «как это так может быть»?
— Вы сейчас прочтёте неправильно, — объясняю ей я, да и всей присутствующей группе, — и навсегда это неправильное запомните. Потом из вас его палкой не выбьешь. Директор ЮСон оплатил англоговорящего титчера. Вот он и будет вам текст, по словам, правильно произносить. А вы, будете за ним повторять…
— Ясно. — бодро кивает ДжиХён, поняв «схему» работы.
— И если кто потом «облажается», то виновата буду не я, а тот, кто это сделал, или титчер. — добавляю я ещё немного «ясности».
В глазах присутствующих появляется полное понимание происходящего.
— А ты с нами не будешь? — спрашивает у меня БоРам.
— Я пойду работать над композицией. — отвечаю я. — Там вообще ещё почти ничего нет. Директор ЮСон назначил мне в помощь команду. Надеюсь, с её помощью я сделаю всё быстро.
— Так музыки ещё нет, что ли? — удивляется ИнЧжон.