Аид

Хрупкая и очень одинокая на вид. Но, она не одинокая. У неё есть мы.

– Я не могу… – тихо бормочет Мира, оборачиваясь. – Они меня засмеют…я…никто…

От её слов меня просто подбрасывает!

– Ты женщина с девятизначным счётом в банке! – Возмущённо "ахаю" я. – Ты НЕ НИКТО! Тебе нужно помелькать. Напросись к кому-нибудь…на один из этих…УЖИНОВ…

Где стол сервируется таким количеством приборов, что можно было бы солидно осеребриться при желании!

Мира молчит, поэтому рассуждаю я:

– Нужно купить платье и…

– Ты пойдёшь со мной… – перебивает она меня.

Вскидываю голову и, запинаясь, тараторю:

– Нет! То есть… я… не могу… я…

Боже… ни за что…

Я прекрасно знаю, что ужин нужно начинать с самой ближней к ладони вилки, и блюда там разносят соответственно порядку этих чёртовых вилок! Потому что я сама работала официанткой на таких банкетах!

– Я не пойду туда одна, – отрезает, Мира.

– Но… ты всегда ходила! – восклицаю я, начиная паниковать.

– А теперь не пойду! – стоит она на своём.

– Это место не для таких, как я! – взвизгиваю, роняя руки на колени.

Я многое готова терпеть…но только не пренебрежение в свой адрес…ладно, я вообще ко многим вещам нетерпима…

– Это для дела, Тина, – сокрушённо вздыхает моя сестра.

Вот… черт…

Глава 4. Тина

Мои уши горят, когда входим в холл старомодного трехэтажного особняка.

– Ну и хоромы… – бурчу, с подозрением и настороженностью осматривая дорогую обстановку: огромную сияющую огнями люстру под потолком, официантов в белых пиджака, мужчин разных возрастов и их женщин, увешанных драгоценностями. В возрасте и очень молодых, разных. Но объединяет всех этих женщин одно – взгляды, полные прохладного или жалостливого любопытства, адресованного моей сестре.

Это нервирует даже меня, что уж говорить о ней самой! Теперь я понимаю, почему она так не хотела сюда идти…

Но ведь она не одна. Я тоже здесь! Опускаю руку и сжимаю её холодную ладонь своей.

К счастью, Мира выглядит потрясающе. В бежевом облегающем платье и макияже, скрывающем реальное положение вещей. К тому же, на её шее красуется колье, увидев которое я уронила челюсть.

Неосознанно тяну руку к собственным ушам, проверяя, на месте ли массивные серьги с бриллиантами, которые я очень боюсь потерять.

Сжав пальцами свою крошечную сумочку, велю себе просто быть самой собой и расслабиться, чёрт возьми!

Я тоже выгляжу отлично.

На мне атласное рубиновое платье со свободной юбкой и разрезом до середины бедра. Волосы распущены и собраны у висков аккуратными прядями.

Стараюсь не смотреть по сторонам, потому что то и дело натыкаюсь на оценивающие взгляды незнакомых людей, лишённых всякого стеснения. Меня точно не хватит на то, чтобы ответить аналогичной бестактностью каждому.

Вынырнув из толпы, к нам спешит элегантная и беременная брюнетка.

– Мира!.. – приветствует она с улыбкой, похожей на настоящую.

– Это моя сестра, Тинатин, – говорит Мира, совладав со своим голосом. – Я о ней рассказывала.

– Да, я помню, – отзывается женщина по имени Фарида, пристально меня разглядывая.

Задираю подбородок, отвечая тем же.

Мира быстро переводит разговор в раздел светской беседы, а я дивлюсь тому, как легко у неё это получается. Четыре года назад на собственной свадьбе она всё время краснела и смотрела в пол, сжимая ладонь Марата Джафарова своими.

– Сегодня здесь моя бабушка. Она возглавляет фонд вдов и матерей… она узнала о твоей идее… ты же не против? – мягко спрашивает Фарида, беря сестру за руку.

Кажется, она начинает мне нравится…

– О… конечно нет, – заверяет её Мира.

– Тогда пойдём, – кивает хозяйка, ведя нас за собой.

Мы попадаем в уютную гостиную с абиссинским ковром, камином и закутанной в чёрное старухой в высоком уютном кресле у огня.

Ну и жарища здесь…

– А, Джафарова! – Дребезжит чёрная тень в кресле, осматривая Миру с головы до ног бесцветными цепкими глазами, потом то же самое проделывает со мной. – А это кто с тобой?

– Тина, – спокойно представляюсь я, игнорируя правила хорошего тона, потому что старуха явно сама о них лет девяносто не вспоминала.

Фарида становится за креслом и ободряюще нам улыбается.

– Это твоя мать сбежала с каким-то альфонсом? – Спрашивает бестактная ведьма, вскидывая крючковатый нос.

Из этого я заключаю, что она знает всё и обо всём, и явно не страдает деменцией.

– С учителем английского языка, – вкрадчиво поправляю я, делая вид, что меня не задели её провокационные слова.

Отец Миры старший брат моей матери. Сбежать с моим отцом было самым смелым и правильным поступком в её жизни. Они… счастливы вместе уже двадцать пять лет…

– Ничего не скажешь, хороша родня, – шваркает старуха.

Ведьма.

Мне очень хочется наговорить гадостей, но единственное, о чем просила Мира, когда мы выходили из дома, не делать этого, а жадноватый блеск в старческих глазах намекает на то, что именно этого ведьма ждёт не дождётся!

Смотрю в потолок, просовывая руку под волосы и перебрасывая их на грудь, потому что в комнате натоплено, как в пекле, где этой карге самое место.

– Сядьте! – благодушно велит она, ткнув своей тростью на маленький диван напротив.

Опускаемся на диван синхронно.