Ай-ай и я

— Можно гуся, а можно курицу, — порекомендовал я, — или хотите поросенка? Я, кстати, видел пять молочных поросят, все разных цветов; как раз влезут в твой рюкзак.

— Спасибо, но мы лучше пробежимся по рядам корзин и тканей, — с достоинством ответствовала она.

Я продолжал наблюдать рынок из окна, а друзья отправились за рождественскими покупками в столь неожиданном месте. Вскоре они вернулись, нагруженные множеством самых ярких ламба и корзинами всех видов. Одни круглые и пузатые, с крышками; другие квадратные; третьи вытянутые, как башни; здесь, в деревнях, расположенных по берегу озера, плетут лучшие на всем Мадагаскаре корзины — изящные, похожие на хрустящее печенье, прочные и блестящие, с самыми интригующими разноцветными орнаментами. Пока мы изучали эти чудесные произведения искусства, вернулась Ли, которая тоже накупила корзин — не столь художественных, как у Араминты, но тоже ничего.

Наконец-то объявились Ромул и Мианта, рассыпаясь в извинениях, и мы отправились к восточному берегу озера. Поездка оказалась отнюдь не столь удручающей, как в первый раз. Здесь было довольно много леса, в том числе и на фермах, тогда как в поездке по западному берегу озера если нам и удавалось встретить дерево, мы кланялись ему, как другу после долгой разлуки.

В первой же деревне нам улыбнулась удача. Едва мы остановились на главной площади, Мианта исчез, как утренний туман, и десять минут спустя вернулся, таща корзину с крошечным кротким лемуром. Это было одно из самых милых маленьких существ, которых мне доводилось видеть. Притом что он спокойно помещался в кофейной чашке, у него была крупная голова и большие руки и ноги. Мы намеревались собирать только подросшие и взрослые экземпляры, но нельзя же было оставлять беззащитное существо в руках прежних владельцев. В корзине был только кусок грязного перезрелого банана, но я был уверен (как бы его хозяева ни пытались доказать обратное), что ему еще требуется материнское молоко, а такая диета, как перезрелые фрукты, скорее всего убьет его. Мы отдали за него символическую сумму и доходчиво разъяснили владельцам закон: разве они не знают, что убивать и ловить этих животных запрещено? Как же, говорили они, мы все это знаем, но раз никто за этим не следит, зачем же соблюдать? Такое отношение, с которым сталкиваешься по всему свету, ставит под удар всю природоохранную деятельность.

Мы уже собирались ехать дальше, когда нам помахали рукой и предложили еще трех крошечных лемуров. Они были чуть старше первого, но я подумал, что этим тоже еще требуется молоко, хотя они уже способны усваивать и другую пищу. Естественно, мы не могли оставить этих беспомощных существ под угрозой смерти и купили, не забыв прочесть прежним владельцам лекцию на тему «Лемур и закон». Теперь у нас было уже четыре лемура-детеныша.

Всякий раз, когда мы покупали животных, мы платили за них чисто символические деньги — не из жадности, а чтобы не поощрять дальнейшую охоту на них. И в каждой деревне мы терпеливо и популярно разъясняли публике закон и демонстрировали документы, подтверждающие, что мы проводим работу с разрешения малагасийского правительства и собираем лемуров с целью разведения. Сколько из сказанного нами до них дошло, не знаю, но мы были щепетильны в этом вопросе как нельзя более.

Мы двинулись в другую деревню, где имелась небольшая аптека; там мы надеялись приобрести шприц, чтобы с его помощью кормить молоком наших детенышей. Все четверо были здорово напуганы грохотом Ромуловой повозки (равно как и мы), и, добравшись до Андребы и купив там немного молока и шприц, мы сделали часовую остановку, чтобы покормить лемуров. Четыре лемуренка жадно пили молоко, а старшенькие даже отведали бананов, чем весьма нас порадовали. Пока мы кормили лемуров, Мианта снова пустился в бега и возвратился со взрослой самкой на поводке. Она была поймана уже давно и за это время неплохо приручилась. Окрас ее был скучным, зубы разрушены, и вообще у нее был довольно потрепанный вид, но, несмотря на это, мы купили ее. (Как потом оказалось, мы сделали очень нужное дело.) К этому времени четверо детенышей наелись досыта и теперь уже спокойнее воспринимали грохот мотора. Я предложил полным ходом возвращаться в отельчик не только ради благополучия зверенышей, но и ради моего собственного: похоже, что ни один из принятых антибиотиков не возымел действия.