Читаем Агуня полностью

— Ты к кому, дедуся?

— Тут живёт Агуня? Подарок привёз ей от Здеслава — горшочек масла.

Из густой подмороженной массы виднелся край моей щепочки.

Отворила ворота:

— Заезжай, добрый человек. Ступай в избу, обогрейся, щей горячих похлебай, отвара с мёдом выпей.

— Благодарю, Агунюшка. Только не могу я задерживаться. Обещал сегодня вернуться. Не обессудь, что не помогу мешки да кадки в дом занести, а здесь оставлю.

Он споро выгрузил у крыльца привезённый груз, сняв шапку, поклонился и понукнул свою лошадку. Та вздохнула разочарованно, что не обломился ожидаемый отдых, но послушно потрусила в обратный путь. Закрыв за ними ворота и обновив охранные заклинания, пошла смотреть, чем Здеслав племянника решил кормить. Овощи, мука, рыба, тушки уток, гусей и кур, туески с красной и чёрной икрой, сушеные ягоды, мёд, сметана, намороженные круги молока, яйца, крупы и горшочек масла. Ко времени выглянул на крыльцо князь, очевидно гонимый любопытством:

— Разомнись, уважаемый. Поднимай в сенцы.

Закончив с продовольственным вопросом, мы вернулись в избу. За хорошую работу премировала Акамира кружкой отвара с ломтём хлеба, щедро политого мёдом. Села напротив и спросила:

— Так что ты надумал?

— Буду следовать твоему совету. Поступать так, как батюшка наказывал, — слизывая мёд с пальцев, ответил гость.

— Что же он тебе наказывал?

— Быть в курсе дел текущих и планировать будущее. Контролировать исполнение приказов. Учиться у опытных и обучать неумелых. Следить за чистотой тела и мыслей. Не проводить время в праздности, — парень на секунду замялся, но продолжил: — Беречь честь чужих жён и дочерей.

— Хорошие наказы дал тебе Финист. Ну, и какие ты уже нарушил?

Акамир вспыхнул как маков цвет. Опустил голову, вздохнул и буркнул:

— Все.

— Ох ты, горюшко луковое! Неужто девку какую обесчестил? — охнула я, понимая, что этого ему не простят.

— Не девку. На охоте ко мне в горницу ночью молодая жена лесничего пришла. Не устоял я, бабушка, — парень вздохнул. — Утром муж её плетью отхлестал, за косу драл, а я не заступился. Здеслав не позволил — сказал, что дело семейное и не след мне вмешиваться.

— Не неволил же ты её. Сама пришла — сама и ответила, — ответила резко, но молодую лесничиху мне было искренне жаль. Пожалуй, не от хорошей жизни юркнула под одеяло к князю и не за подарками, а за лаской и теплом человеческим.

— Грамоте обучен?

— Конечно! — задрал нос князь.

Вытащила из печурки бумагу и стило, положила на стол:

— Пиши!

— Что писать?

— План на ближайшее будущее.

Оставив Акамира биться над непростой задачей, пошла в закуток кухонный. Вид и аромат икры, присланной Здеславом, вызвал жгучее желание полакомиться блинчиками, благо моё нынешнее тело могло себе это позволить. Худобу мою до приличных форм еще кормить и кормить и низкокалорийные диеты не грозят.

— Как дела твои, мил человек? — ехидно поинтересовалась я, сотворив тесто и оставив его отдохнуть перед выпечкой.

Проходя несколько раз в кладовку и назад, краем глаза наблюдала, как князь чесал в затылке, смотрел в потолок, тянул себя за бородку и крутил усы. Но ни одно из этих стимулирующих действий не дало результата. Лист был пуст.

— Не знаю, что писать.

— Напиши для начала дела важные и срочные.

— Это какие?

— Например, сходить к волхву: поблагодарить за то, что на тебя указал, и попросить совета — в каком направлении народ свой вести.

Акамир уставился на меня как на заморскую диковинку, а потом быстро-быстро начал писать.

— И Думу… Думу собрать надо! — уже сам себе подсказывал он, едва поспевая записывать.

Порадовавшись, что гость при деле, занялась и я своим.

Люблю печь блины. Убедившись, что всё стоит удобно и под рукой, выставила на плиту две сковороды. Одну чуть позже другой. Масло налила в мисочку, положила в неё кисточку, скрученную из мочала, чтобы сковороды смазывать. Около тарелки для готовых блинов горшочек с маслом приготовила.

— Господи, благослови! — прошептала про себя заветные слова, и процесс пошёл.

После двух выпеченных и продегустированных блинов движения стали как у автомата. Подхватываю сковороду ухватом, смазываю дно маслом, половником наливаю отмеренную порцию теста, которое, шипя и пузырясь, растекается по раскаленной поверхности. Эту сковородку ставлю на плиту и тут же подхватываю вторую. Пока умасливаю и заливаю тестом, первый блинчик с одной стороны подрумянился, и его пора переворачивать. Тут и второй подоспел. Только успевай поворачиваться! Зато горка нежных ажурных блинчиков через полчаса была подана на стол, а к ним икра черная и красная, мед, сметана и, конечно же, горшочек масла. Из которого давно уже вытащила условленную щепочку.

— Так недолго и растолстеть, — обмакивая последний блинчик, в который завернул ложку икры, в сметану, сказал Акамир.

Филипп, вылизывая икру с кусочков теста из своей мисочки, довольно мурлыкнул и от удовольствия прищурил жёлтые глазищи.

— Не сиди сиднем, а займись тренировками, вот и не растолстеешь.

— Чем? Трени…

— Уроками по воинской науке, — сердито перебила я. Опять ляпнула неуместное слово. Эх, язык мой — враг мой. — Прямо с утра и начни.

Перейти на страницу:

Все книги серии Провал

Похожие книги