Агробление по-олбански

– Неважно, он мне это сказал, но я не то чтобы поверил, это как бы аллегория, шутка, такое представляется лишь в бликах света.

– А зачем ты начал говорить, зачем спросил?

– Это сильнее меня. Посмотри: в зале полумрак, искусственное освещение сквозь сети на потолке, кольца, брусья, пар из душевой, лоснятся тела спортсменов – и ты там, наверху, выше всех.

– Он только снял с меня трусы… Но я не хотела, я сопротивлялась… пока могла…

– Значит, это правда? Свет – это правда. Свет не ошибается. Ты брала в рот или нет? Ответь, понимаешь, это важно. Сейчас это самое важное, что ты можешь для меня сделать.

– Нет, что ты, нет, конечно, как я могла? Ты мне не веришь? Я ведь люблю тебя. Мы всегда будем вместе.

С тех пор они вместе – неразлучно. Но частенько за его спиной она встречается с Эриком и уже берет у него в рот.

Не знаю, что на меня нашло играть восемь часов подряд. Подскочила температура, разболелся зуб. Но думал о Петре. О том, как он сейчас в Албании борется с бурей. Плывет на маленьком, словно шахматная доска, плоту, черные и белые клетки – волны моря…

Пару раз проскочила мысль о конях без ушей, о том, что у меня неплохая коллекция слонов. Подумал об углах овала, в которые забиваются рыбы. Я имею в виду коленки и подмышки. И еще ямочки на щеках моей бывшей жены.

И вдруг мое потное от духоты и разрываемое кашлем тело осенила вторая строка из «Петра и Тираны»: «Море, оно такое, хапушка и тиран – как баба».

Трасса. Шел вдоль трассы на своих четырех. Кашлял. Наверняка там бы и свалился. В общем, бред, сумятица в предчувствии бури.

– Где?

– Что – где?

– Где ты шлялся всю ночь?

Это мой начальник на синей «Волге», включив поворот, засигналил. Вызвался подвезти.

А почему бы и нет.

Наши встречи всегда судьбоносны – и поэтичны.

– Как дела?

– А у тебя?

– Ну, ты ей засадил? – Обычный мужской разговор…

Глава 2 Петр и Тирана

Ночью накануне Петру Деспотовски снился яркий сон-праздник.

Большая Женщина – глаза в полнеба, – истосковавшаяся по мужчине, целый день ходила-искала по городу мужика. И вдруг увидела высоченный рекламный макет коробки чипсов «Принглс».

Сорванные трусы накрыли белой парусиной полгорода, собравшегося на площади.

Петр с другом, пробегавшие в это время мимо, тоже попались. Единственное, что Петр знал, – где выход. Остальных людей охватила паника.

Женщина раздвинула длинными пальцами половые губы и обхватила макет размером с водонапорную башню.

Надрывные стоны сотрясали город, разрушали здания. Вдребезги рассыпались стекла. Звонко засвистели камни. Первым пострадал Национальный банк.

Петр, несколько раз соскользнув с лакированной поверхности женской туфли, все-таки зацепился за сеточку чулок и начал карабкаться.

Город трясло, но Петр его спас, с размаху ударив головой в набухший клитор. Затем пришмякнул с обеих сторон ладонями.

Когда женщина стала кончать, все ошарашенно глазели на ее искаженное лицо, только друг Петра Порошкански забрался на упавшую в обморок пухлую дамочку и активно задергал маленькой задницей. Было смешно.

– Бежим, сейчас начнется море! – крикнул ему Петр.

– Ага, – ответил Порошкански, быстро натягивая трикошки.

Петр знал, когда женщины исходят розовым дождем. Пробегая мимо кафе, он прокричал одинокому турку:

– Жди жертв!

– Что, опять явилась Большая Женщина?!

– Ага, истосковалась по мужчине.

– Как море! – крикнул Порошкански.

Проснулся Петр с дурным предчувствием. Похоже, его родную Албанию ждут большие перемены. Каждый раз, когда Петру снилась Большая Женщина, что-нибудь да происходило.

Он подошел к окну и раздвинул шторы. Свинцовое солнце, как ракушка, забитая в илистое дно неба, пыталось спрятаться от грядущих потрясений.

Что ж, спрячемся и мы, решил Петр, но сначала предупредим друзей.

– Алло! Порошкански! Бери всех своих четырех жен и дуй в бункер.

– Что, что случилось?!

– Землетрясение, землетрясение обещали!

– Ну ты же знаешь, я не могу.

– Почему не можешь?

– Это конец. Всему конец! Я знаю, мне осталось жить несколько дней…

Связь прервали.

Петр надел спортивный костюм, сунул ноги в удобные сандалии, взял зубную щетку, мыло, завернул все это в полотенце и пошел в бункер.