Агрессор

Сбросить с высоты нейтронную бомбу несложно. Но попадет ли она в цель, если есть космические погранистребители и суборбитальные сторожевые батареи? Да прибавить к этому охрану доков, системы слежения в стратосфере и наземные лазерные ПВО. У бомбы никаких шансов долететь до цели.

Операция «Инферно» требовала невозможного: самолет, десантированный с орбиты, должен был преодолеть пять тысяч километров, затем погрузиться в океан в нейтральных водах. Проплыть под водой еще триста километров, всплыть в непосредственной близости от берега и, став кораблем-невидимкой, совершить палубный запуск термоядерной ракеты. И все это менее чем за шесть часов!

Зимин вел «Троян» над одним из океанов Крикка. Трансформация началась с носовой части истребителя. Словно металлическая волна стремительно меняющихся форм прошла по фюзеляжу до хвостового оперения. На скорости двести пятьдесят километров в час кабины пилота и стрелка закрыли бронированные щитки, ушли крылья, выдвинулась рубка. Обтекаемый корпус субмарины, вытягиваясь, вошел в волны и скрылся под водой.

– Марек, как тебе?

«Человек с Земли» сглотнул. Он не был новичком в вопросе трансформации, но… Все началось в прошлом веке, когда министерству галактической обороны понадобилась летающая подлодка или самолет, способный погружаться в воду для диверсионных операций в прибрежных зонах.

– Знаешь, Фарма, я видел прежде кое-какие гибриды, – обрел дар речи Марек. Он действительно присутствовал при испытаниях летающих танков, воздушных машин на базе военных флаеров, способных занимать долговременную оборону – быстро самоокапываться после посадки. Антропоморфных роботов, наконец… – Но все это…

– Можешь не продолжать.

«Троян» всплыл, трансформируясь, и на волнах закачался белоснежный мини-лайнер-«призрак». Судно спроектировали таким образом, что его невозможно было засечь с помощью электронных устройств на расстоянии более чем пятьдесят километров в бурном море и сто в штиль.

– Мы вне зоны видимости радаров и экранов гидролокатора, – сказал Фарма. – Немагнитное покрытие брони, гладкая поверхность, острые грани. Ко всему прочему на бортах – «электронная бумага». А если кто и увидит, то как заподозрить в плохих намерениях такого красавца?

– Намерения у нас самые высокие, – согласился Марек.

Конечно, были некоторые нюансы, но новый мир всегда рождался в крови.

Олег снял экзоскелет и сразу почувствовал себя гораздо ниже и в два раза меньше. Человеческие мускулы вызывали жалость. Обычный психологический эффект после того, как сутками не вылезаешь из брони. В руки Фармы перешел личный коммуникатор Баталова. Тоже ощущение не из приятных, словно кто-то чужой уставился во все глаза на твой кавас. Боевик провел полукруглой рамкой сверху вниз вдоль тела пленника. Сканер не обнаружил боевых имплантантов, искусственной ткани, нервной ткани с элементами электронных устройств.

– Чист, если не считать той дряни, что в него напихал Крэмберг. – Тигр космоса отошел в сторону.

На запястьях Баталова сомкнулись магнитные наручники. Федерала втолкнули в пустую прямоугольную комнату без окон. Из мебели – лишь откидная пластиковая кровать у стены. За спиной захлопнулась дверь, и стало сразу нечем дышать. Спертый, сухой воздух. Кондиционер с ионизатором отсутствовали, как, впрочем, и простейший синтезатор белка. Ни одной беспроводной розетки, о наборе стандартных датчиков и сканеров и говорить было нечего. Вот так жилище! Кто здесь находился до него? Прежний обитатель спокойно мог пронести на подошвах ботинок бубонную чуму или радиоактивную грязь. Над головой горела, так что резало глаза, допотопная индукционная лампа. Баталов поднялся на цыпочки, чтобы убавить мощность, но регулятора на лампе не было. Олег чувствовал себя дикарем в первобытном жилище.

Правда, в дверной глазок была вмонтирована видеокамера и лазерный детектор движения, и запиралась камера тактильным замком. Олег искал переговорное устройство, неожиданно дверь открылась сама, зашел охранник.

– Захочешь есть, стукни два раза, – сказал он. Боевик вручную откинул кровать, а потом и небольшой столик в углу, который Баталов сразу и не заметил. Протер тряпкой. Олег впервые в жизни видел, как стол протирают ветошью! – Три удара – в туалет. Все понял?

Грязную тарелку, видимо, нужно было также «отстукивать» – утилизатор отсутствовал.

Баталов спросил о посуде.

– Придется есть из одной и той же. – На пороге появился Фарма. Глава боевиков сделал охраннику знак, чтобы тот вышел. – Вечером тарелки моют в бочке во дворе.

Заключенный поморщился. Опустился на кровать, которая и не подумала принимать форму его тела, а так и осталась доска-доской, и поморщился вторично.

– Да, здесь тебе не космос. – Фарма всматривался в лицо пленника. – Ничего, потерпишь, недолго осталось.

– Переведешь в комфортабельную лабораторию?

– Я бы с удовольствием, но тебя будут судить. Судом нового свободного галактического правительства. Как видишь, времена изменились.