Агрессия и катастрофа

Советские войска стойкой обороной и мощными контрударами с первых же дней затормозили яростный натиск мощных немецких танковых клиньев. "Рано утром 5 июля 1943 г. началось давно ожидаемое русскими германское наступление, - пишет в комментариях к журналу военных действий ОКВ В. Хубач. - Наступательный порыв был большим, южной группе удалось продвинуться почти на 15 км. Но наши потери в танках были значительными, особенно из-за мин... В северной группе генерал-полковник Модель еще придерживал танковые части и вклинился пехотными силами в главную полосу обороны противника. Минные поля, глубокие проволочные заграждения, фланкирующие сооружения, противотанковые препятствия доставляли продвижению чрезвычайные трудности и вели к большим задержкам. Многочисленные гнезда сопротивления в глубине боевой зоны, сильные резервы и ожесточенная оборона каждого метра земли приносили наступающему тяжелые потери. На поле боя, везде подготовленном для обороны, наше дальнейшее наступление приводило лишь к постепенному захвату территории; русские контрудары вызывали местные кризисы. Крупные русские бомбардировочные соединения, которые численно значительно превосходили немецкие воздушные силы, день за днем атаковали на главных направлениях битвы"{1118}.

Все западногерманские историки и мемуаристы вынуждены признавать полный провал наступления с первых же его дней.

Взявшийся за перо бывший генерал Хейнрици пишег: "В обеих группах армий сразу обнаружилась вся трудность предприятия. Глубоко эшелонированная система позиций советских войск, насыщенная окопами, опорными пунктами, минными полями и противотанковыми препятствиями, защитники которой эффективно поддерживались массированным огнем артиллерийских соединений и реактивных установок, позволяла наступающим немцам двигаться вперед медленнее чем ожидалось. Русская артиллерия перед 9-й армией была, кажется, наиболее сильной. Особенно отрицательным оказалось слишком незначительное число пехотных дивизий, главным образом в группе армий "Юг". Это вынуждало вводить танковые дивизии для прорыва с большими потерями системы позиций, которые были укреплены советскими войсками против танкового наступления всеми мыслимыми средствами. Скованные минными полями и естественными препятствиями, наступающие танки становились хорошей целью для сильной русской обороны. Сверхтяжелые танки не могли использовать свою ударную силу как предполагалось"{1119}.

Уже в самом начале боев оказалось, что главный оперативный козырь фашистского командования - усовершенствованные танки - не в состоянии помочь германской стратегии решить непосильные задачи.

Западногерманский историк Ф. Гейм признает, что атакующие немецкие группировки "уже через несколько дней оказались перед несомненным провалом, хотя войска отдавали все до последней крайности. Наступающие соединения, продолжает он, - двигавшиеся с боями и растущими потерями через глубокую систему позиций противника, начиная уже с 7 июля отбрасывались вес более крупными советскими танковыми силами. Особенно тяжелые танковые сражения произошли у 4-й танковой армии, в них можно было достигнуть успеха только лишь перейдя к обороне"{1120}.

Генеральный штаб сухопутных сил, с огромной тревогой следивший за ходом битвы, день ото дня получал сведения все более разочаровывающие. Войска Центрального и Воронежского фронтов под командованием генералов К. К. Рокоссовского и Н. Ф. Ватутина с необычайным упорством отстаивали каждый метр земли. В результате первых четырех дней боев не могло быть сомнений, что "быстрый" срез Курской дуги не удался"{1121}.

Возникла острая необходимость ввода дополнительных сил. Гитлеровскому верховному командованию не оставалось ничего другого, как разрешить фельдмаршалу Манштейну использовать резервы, "после того как он признает возможным выдвинуть их из района Харькова". Такое же право получил и Клюге: две резервные дивизии, одна из которых стояла под Орлом, теперь вводились в сражение на северном участке Курской дуги.

Предвидение советского командования сбывалось полностью: немцы на пятый день боев решили втянуть в сражение на Курской дуге свои резервы и еще больше ослабляли другие участки своего фронта, против которых уже стояли в готовности крупные силы Красной Армии.

III