Читаем Агрессия и катастрофа полностью

В ходе этого наступления должен быть достигнут новый, укороченный, экономящий силы фронт по линии: Нежега - участок реки Короча - Скородное - Тим - восточнее Щигры - участок реки Сосна"{1103}.

Директива требовала "широко использовать момент внезапности", для чего сосредоточение сил обеих групп армий осуществить в глубине, вдали от исходных позиций, а выдвижение на них проводить только ночью. С этой же целью планировались многие меры дезинформации, в частности ложная подготовка наступления на Донце. Особо подчеркивалась необходимость "максимального массирования ударных сил на узком участке" с тем, чтобы "одним ударом пробить оборону противника, добиться соединения обеих наступающих армий и замкнуть кольцо окружения"{1104}. Предполагалось наступать в "максимальном темпе", а после окружения курской группировки "быстрыми ударами" со всех направлений "ускорить ее ликвидацию".

Уже в конце апреля германское командование стало понимать, что надежды застигнуть Красную Армию на Курской дуге врасплох тщетны. С другой стороны, гитлеровское руководство все больше убеждалось: Советское Верховное Командование сумело сосредоточить новые значительные силы и следует ожидать наступления Красной Армии на гораздо более широких участках советско-германского фронта, чем тот, который избран для операции "Цитадель".

Отдел иностранных армий Востока сделал вывод: "Руководство красных сумело так провести ясно выраженную подготовку крупной наступательной операции против северного фланга группы армий "Юг" в направлении Днепра..., что оно до ее начала свободно в своих решениях и путем сохранения достаточных оперативных резервов может не принимать окончательного решения о проведении этой операции до последней минуты точного определения срока немецкой атаки... После того как поступят новые... сведения, не исключено, что противник разгадает подготовку к наступлению... сперва выждет и будет все время усиливать свою готовность к обороне, имея в виду достижение своих наступательных целей при помощи ответного удара... Нужно считаться со все увеличивающимися силами противника и с тем, что противник достиг уже высокой готовности против возможных атак немцев"{1105}.

Германская разведка делала самые различные предположения о вариантах решения Советского Верховного Главнокомандования. Оценки разведки отнюдь не способствовали укреплению надежды на быстрый и легкий исход операции "Цитадель". Командующий 9-й армией Модель требовал увеличить количество и качество танков "из-за сильных подготовительных мероприятий" противника, в частности из-за наличия у него "нового эффективного противотанкового оружия". Модель положил в основу своего плана прорыва обороны советских войск шестидневный расчет. "Это, однако, находилось, - пишет Хейнрици, - в вопиющем противоречии с основной идеей "Цитадель": быстрейшим образом совершить прорыв советских позиций, чтобы путем окружения уничтожить защитников Курской дуги, прежде чем резервы смогут прийти им на помощь"{1106}.

Гитлер, ОКВ, ОКХ, догадываясь, что советскому командованию известны их планы, тем не менее не отказывались от наступления и делали ставку на новые тяжелые и сверхтяжелые танки и самоходные орудия, которые, по их мнению, "абсолютно уравновесят любое увеличение советских сил".

Находясь под давлением разных противоречивых доводов, верховное главнокомандование не сразу пришло к окончательному решению, а сперва, отодвинуло срок начала атаки, без указания точной даты. Только 11 мая появился новый "день икс" - 12 июня.

Гитлер не желал начинать атаку без новых танков, которые еще не прибыли. Задержка в доставке "тигров", "фердинандов" и "пантер" вскоре заставила считать назначенный срок атаки неокончательным. В конце мая Гитлер и высшие штабы полагали, что нужно "день икс" снова отодвинуть, хотя и опасались роста мощи обороны на Курской дуге и увеличения активности партизан, мешавших подготовке наступления. Хейнрици пишет: в тылу группы армий "Центр" действия партизан приняли "невиданный до сих пор размах". Время от времени, продолжает, он, "ударные дивизии, в некотором количестве пришлось направлять против партизан, чтобы суметь обеспечить дороги для подвоза снабжения"{1107}. Разведка уточняла: численность резервов Красной Армии "превосходит все, что было когда-либо раньше". Когда 12 мая пришли сведения о полном крушении в Северной Африке, Цейтцлер высказал мнение: необходимо ускорить начало операции "Цитадель" как гораздо более важной. Гитлер, Кейтель и Иодль сомневались: подходящий ли это момент для удара под Курском, особенно после падения Туниса, что произвело тяжелое впечатление в Италии. Не правильнее ли на случай "внезапного развала Италии" отказаться от замысла наступления на Востоке и сразу высвободить достаточные силы, чтобы бросить их в Италию?

Но вместе с тем все понимали: решающий фронт - советско-германский. "Важнейшим для Гитлера, - пишет Хейнрици, - было достигнуть успеха в России" путем наступления, которое дало бы возможность удержать Восточный фронт и подействовало бы ободряюще на союзников.

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
1917 год. Распад
1917 год. Распад

Фундаментальный труд российского историка О. Р. Айрапетова об участии Российской империи в Первой мировой войне является попыткой объединить анализ внешней, военной, внутренней и экономической политики Российской империи в 1914–1917 годов (до Февральской революции 1917 г.) с учетом предвоенного периода, особенности которого предопределили развитие и формы внешне– и внутриполитических конфликтов в погибшей в 1917 году стране.В четвертом, заключительном томе "1917. Распад" повествуется о взаимосвязи военных и революционных событий в России начала XX века, анализируются результаты свержения монархии и прихода к власти большевиков, повлиявшие на исход и последствия войны.

Олег Рудольфович Айрапетов

Военная документалистика и аналитика / История / Военная документалистика / Образование и наука / Документальное