Агрессия и катастрофа

Нацистских лидеров серьезно беспокоило быстрое падение престижа империи. Они не видели иного способа вновь поднять свой авторитет в глазах союзников, нейтралов и остального мира, кроме военного успеха. Уже в зимние месяцы Гитлер не скрывал намерения "летом вернуть то, что зимой было потеряно"{1066}. Позже, когда появилось решение атаковать Красную Армию на Курской дуге, он с непоколебимой уверенностью заявил: "Победа под Курском должна стать факелом для всего мира"{1067}.

По мнению Хейнрици, Гитлер "не был склонен продумывать в этом новом положении методы дальнейшего ведения войны"{1068}. Варлимонт пишет: "Поворот в войне после Сталинграда немецким руководством, а главное, самим Гитлером... был мало осознан"{1069}. В противоположность этому Иодль считает, что "не только военным руководителям, но теперь и Гитлеру стало ясно, что сам бог войны уже отвернулся от Германии и направился в другой лагерь"{1070}. Противоречивость этих оценок сама по себе говорит о том, насколько нечетко понимали общую обстановку военные лидеры третьего рейха.

Гитлер и его ближайшее окружение полагали: самое главное - "с максимальной интенсивностью продолжать военные действия, для того чтобы ни у кого не создалось впечатления, будто немецкое руководство может когда-нибудь уступить или капитулировать"{1071}. "Именно после неудач и потерь в России и Африке, пишет Хейнрици, - он (Гитлер. - Д. П.) хотел доказать собственному народу, союзникам, понесшим огромные потери при ответных ударах, и врагам, что силы немецкого вермахта еще не сломлены. Поэтому, когда в конце февраля - начале марта контратаки группы армий "Юг" привели к успеху и вернули Восточной армии инициативу, созрело решение Гитлера сразу, как только окончится период распутицы, держать курс на наступление"{1072}. В письме от 16 февраля к Муссолини своей первой задачей Гитлер назвал восстановление на Востоке "нового крепкого стабильного фронта, занятого немецкими войсками". Решив после окончания распутицы опять перейти в наступление на Восточном фронте, Гитлер и ОКВ надеялись, что "Советский Союз... все-таки в какой-то день должен будет рухнуть"{1073}.

В разработке дальнейших планов ведения войны играла роль и боязнь вторжения англо-американских войск в Южную Италию. Здесь опасность казалась реальной, особенно после капитуляции армии Роммеля в Северной Африке и поражений в Средиземном море. Кроме того, "горящими пунктами" все еще признавались Балканы, Норвегия, французское побережье и, наконец, Испания. Все границы "Крепости Европа" становились уязвимыми тем в большей степени, чем труднее складывалась для третьего рейха обстановка на Восточном фронте.

III

Решительный план: вновь попытаться изменить ход войны в пользу фашистской Германии - сложился не сразу. Его выработка представляла собой длительный, сложный процесс, отличавшийся столкновением самых различных, порой противоположных мнений внутри нацистской военной верхушки. На первом этапе создания нового плана появился термин: "ничейный исход". Вряд ли кто-нибудь в генеральном штабе вполне ясно представлял себе, что это значит. "Ничейный исход" связывали со смутными надеждами добиться мира с Советским Союзом, истощив его наступательные возможности. "Должны же в конце концов иссякнуть наступательные силы русских!"{1074}, - восклицал Манштейн, активный сторонник "ничейного решения". Истощить Красную Армию "рядом ударов", а потом "добиться на Востоке по меньшей мере равновесия сил" - такого замысла придерживались Манштейн и некоторые его сторонники.

Гросс-адмирал Редер, оставшийся советником фюрера, и генеральный штаб военно-морских сил стояли на несколько иной позиции. Они давно не считали возможным добиться когда-нибудь военной победы над Советским Союзом. Редер видел основу дальнейшей стратегии в использовании противоречий между партнерами антигитлеровской коалиции и в перенесении центра тяжести ведения войны против Англии и США. Редер был первым, кто признал: Советский Союз победить нельзя. Как и год назад, он придерживался мнения, что судьба войны решится на море, и такие расчеты особенно укрепились у него после поражения итало-германских войск в Северной Африке.

20 мая 1943 г. Редер представил ОКВ доклад с оценкой положения и планами на будущее. "После достигнутой на Востоке стабилизации фронта против России, писал он, - в настоящее время главной проблемой германского руководства войной является развитие военных событий в Средиземном море"{1075}. Признав решающее значение наступления Красной Армии для развития событий на Североафриканском театре в пользу союзников, Редер приходил к выводу: "Англосаксы ныне создают условия для дальнейших операций против Европы и Среднего Востока, сосредоточивая силы в западном Средиземноморье". Оценивая возможности Советского Союза, Редер приходил к выводу: "Советское государство как в отношении личного состава, так и материальных средств еще располагает значительной мощью. Оно... располагает боевым духом и волей, необходимыми, чтобы продержаться до конца"{1076}.