Агрессия и катастрофа

Распорядок дня в "Вольфшанце" определялся прежде всего тремя ежедневными военными совещаниями ("обсуждениями обстановки"), продолжавшимися по нескольку часов. Точная и размеренная дневная рабочая программа в первые - успешные месяцы "восточного похода" ни разу не нарушалась. Отдел оперативного руководства регулярно утром и вечером собирал донесения от армии, флота и авиации, с Востока и Запада, из Северной Африки, Балкан и различных районов Средиземного моря. Данные отбирались, наносились на карту обстановки, которую курьер доставлял Кейтелю. Затем все шли на доклад к Гитлеру. По вечерам проходило расширенное "обсуждение обстановки", подводившее общий итог событиям за сутки.

Ставка была тесно связана с оставшимися в Берлине так называемыми рабочими группами, которые занимались вопросами организации резерва, вооружения, сотрудничества с высшей администрацией рейха. Разобщенность всего организма приводила к огромному потоку корреспонденции. Связь осуществлялась через курьеров, в распоряжении которых имелись каждую среду самолет и каждую ночь пара скорых поездов, курсирующих между Растенбургом и столицей рейха Поезда мчали из Берлина в Растенбург и обратно множество офицеров, чиновников, курьеров и партийных функционеров.

Отрыв от фронта привел в дальнейшем ходе войны к изоляции верховного командования. Варлимонт пишет: "Гитлер в Восточной Пруссии находился, так сказать, в безветренном углу между начавшим вскоре тяжело дышать главным фронтом и штурмующим пламенем воздушной войны против немецких городов, где ни он сам, ни его ближайшее окружение не могли получать из обоих мест собственное непосредственное впечатление"{515}.

И далее: "Чем больше отдалялся на восток фронт, возглавляемый танковыми и моторизованными соединениями, тем более уединенно становилось в лесу под Растенбургом. Возможность отъезда на фронты, из которых один удерживался корпусом Дитля далеко, у Нордкапа, становилась все более редкой, так как расстояние требовало для этого многих суток"{516}. Длительное отсутствие офицеров считалось нежелательным, и Иодль редко давал разрешения на подобные поездки.

Пока события развивались для гитлеровского вермахта благоприятно, добровольная изоляция верховного главнокомандования не влияла на общее положение дел. Но в пору кризисов "Волчье логово" превратится на деле в пристанище затравленных волков.

IV

После достижения войсками танковых групп и полевых армий берегов Днепра и Западной Двины перед германским командованием возникла проблема: как вести операции дальше? Стойкое сопротивление советских войск в приграничных районах потребовало от гитлеровской армии более значительных усилий, чем предполагалось. Но первый намеченный рубеж был достигнут.

Все здание гитлеровской стратегии конструировалось с простым расчетом: победа над Советским Союзом достигается именно здесь, в пространстве между границей и Днепром - Двиной, где, по мнению генерального штаба, и сосредоточивалась главная мощь Красной Армии.

Теперь, когда наступающие колонны увидели воды Днепра, в генеральном штабе действительно начали думать, что исход "восточного похода" предрешен. Но чем пристальнее вглядывались германские генералы через свои полевые бинокли во все происходящее за Днепром, чем больше донесений получали они от своих самолетов-разведчиков, тем меньше они понимали, что же действительно происходит. Впереди лежали бескрайние просторы России. Пылали города. Гитлеровские солдаты, танки, машины, обозы - все это двигалось в облаках пыли по дорогам на Восток, а оттуда, с Востока, появлялись новые советские дивизии, чтобы стоять насмерть - германский генеральный штаб все больше убеждался в этом - на каждом пригодном к обороне рубеже.

Первая, пока еще отдаленная и очень смутная тревога закрадывалась в умы генштабистов, когда они вместе с Адольфом Гитлером собирались вокруг его стола в комнате для заседаний в дальнем углу "Волчьего логова", чтобы обсудить положение и вероятные планы. То в одной, то в другой победной реляции звучали нотки разочарования. Русские сражаются до последнего человека. Они гибнут в дотах, танках, окопах, но не сдаются. Конечно, Гитлер и генштабисты твердо верили в успех. Они не сомневались: события развиваются в строгом соответствии со всеми исходными расчетами, и главные трудности "восточного похода" позади. Теперь они могут приступить к решению конечных задач войны с Россией, которые всегда связывались с захватом неисчислимых богатств этой страны, издавна манивших и Гитлера, и его предшественников.

В начале июля, по единодушному мнению генерального штаба и фюрера, Советский Союз практически уже был разбит, и теперь предстояло уточнить направления действий на ближайший период, когда победа станет полной.