Агрессия Ада

Ярополк, будешь со мной. Чтобы все вывалили на улицу, нужно поджечь дома. Ну, Бог нам в помощь!

Некоторое время Гюрята выжидал, наконец, решив, что Святовид уже обошел деревню, он широко перекрестился и взмахнул рукой. Обтекая его с двух сторон, всадники молча рванулись по склону к деревне. В руках некоторых пылали факелы. Деревня была уже близка, когда навстречу с противным свистом понеслись стрелы. Гюрята понял, что внезапного нападения опять не получилось. Чтобы не быть легкими мишенями, всадники рассыпались. Прикрываясь щитом, Гюрята пришпоривал тяжело скакавшего коня. У самого въезда на улицу, вившуюся меж домов, два ратника, несшиеся перед Гюрятой, вдруг исчезли.

Вздыбив коня и чуть не опрокинувшись, он сам едва избежал этой же опасности. Они провалились в ловушку, в замаскированную яму, дно которой был утыкано кольями.

Объезжая, Гюрята заглянул в яму. В глаза бросилась кровавая маска, за минуты до этого бывшая лицом, и копыто умирающей лошади, в конвульсиях бившее по этому лицу.

Стрела, скользнув по шлему, отлетела в кусты. Прикрывшись щитом, Гюрята направил коня в ближайший дворик.

Со всех сторон слышался шум схватки, лязг металла, крики, хрипы. В дальнем конце деревни поднимался дым - Святовид знал свое дело. Конь Гюряты, проломив плетень, ворвался во двор дома и вдруг, захрипев, начал заваливаться.

Высвободив ногу из стремеци, Гюрята соскочил на землю, и как раз вовремя, конь рухнул набок. Из шеи, пробив ее насквозь, торчала стрела. Конь пытался подняться на ноги - и не^лог. С губ слетала кровавая пена, а подернутый поволокой слезы глаз недоуменно и мученически косился на хозяина.

- Эх, какую животину сгубили... Прости, друже!- и, оборвав мучения животного, рукоятью меча ударил коня меж глаз.

Осторожно, озираясь по сторонам, двинулся к дому. Заглянул в двери пусто. Прижимаясь к стене, пошел вокруг.

Выглянув из-за угла, удовлетворенно ухмыльнулся. Спиной к нему, опустившись на одно колено, стоял здоровенный мужик и стрелял из лука. Мальчишка лет четырнадцати подавал ему стрелы, рядом на траве лежала окованная металлом рогатина. Обернувшегося мальчишку Гюрята откинул в сторону как пушинку. Мужик так и не успел схватиться за рогатину. Меч Гюряты рассек его от плеча до пояса. Откинутый подросток выхватил неизвестно откуда длинный и тонкии нож и как зверь прыгнул на Гюряту.

- Ах ты, змееныш! - процедил тот, и запястье паренька захрустело в его руке. Парень завизжал, и это лишь раззадорило ратника. Выпустив меч, он схватил подростка за ногу и швырнул на стену дома. Серые мозги из расколовшейся, как орех, головы размазались по бревнам...

Через час все было кончено. Застилая небо дымом, горели дома. Изувеченные трупы, лежащие и по одному, и группами, дополняли пейзаж. Отряд Гюряты, отойдя на опушку, отдыхал, зализывая раны. Ратники, разводя костры, весело гомонили. Это могло бы показаться странным, ведь их стало на девять человек меньше. Но смерть была настолько обыденна и привычна, что вызывала в их засохших сердцах не больше чувств, чем укус комара. Потеря в этом бою стольких товарищей к тому же сулила им скорое возвращение на родные подворья. Сила отряда без тех девятерых, что лежали в стороне на земле, рядком, была слишком мала, чтобы идти дальше. Гюрята все это прекрасно понимал и поэтому решил, дав людям передых, вести их назад, в Киев.

Братья отдыхали, удобно устроившись у костра. Лежа на животе, опустив тяжелую голову на сомкнутые руки, Ярополк рассматривал лежащий на траве языческий талисман.

Это была головка Перуна на оборванном шнурке. Уже после окончания боя, проходя по улице деревни, он сорвал ее с шеи убитого язычника просто из любопытства. Мельком рассмотрев, бросил, и лишь у костра заметил, что, зацепившись шнурком за рукоять ножа, она болтается на поясе.

Меч и языческий божок лежали на траве рядом. Христос, распятый на рукояти меча, был весь в ржавых потеках застывшей крови, стекавшей по лезвию во время боя. В призрачных сполохах костра мертвые фигурки росли, оживали.

Сонная одурь туманила сознание Ярополка. Черные тучи затянули звездное небо. Ударила молния, разрезав небосвод ломаной линией. Братья исчезли, и Ярополк остался один около костра. Но нет! Откуда-то сбоку слышится хохот. Оскал Перуна, безудержно хохочущего над чем-то, что находится за спиной Ярополка. До чего же тяжело перевести взгляд. Глаза и вся голова словно налились металлом.

Взгляд медленно смещается во тьму. И вдруг молния освещает все вокруг. Полуобнаженная фигура с протянутыми в небо руками, словно в немой мольбе. И небеса разверзлись, водопадом дождя устремившись вниз. Человек бесновался в неистовом танце, ловил струи дождя широко открытым ртом, размазывал по своему телу красные струи. Но почему дождь красный?! Это кровь! Кровавый водопад!!! Упырь с глазами ребенка. А рядом звучал дьявольский хохот уродливого идола.

Видение пронеслось перед глазами и пропало. Снова костер и братья рядом. Ошеломленным взглядом обвел все вокруг Ярополк. Все лицо горело. Спрятав лицо в ладонях, застыл на минуту. Успокоившись, рывком встал на ноги.