Дверь в личные комнаты фюрера была немного приоткрыта, и оттуда исходил сильный запах миндаля (цианистый калий). Я заглянул в дверь, но внутрь не вошел, а опять направился в комнату для совещаний. Там уже был также генерал-майор войск СС Монке. Они обсуждали сложившуюся обстановку и приказ фюрера, по которому следовало, что после его смерти надо мелкими группами немедленно прорываться из Берлина. Я слышал, что рейхсляйтер Борман во что бы то ни стало хотел попытаться пробиться к гросс-адмиралу Деницу, чтобы ознакомить его с последними мыслями фюрера перед его смертью. Я не знаю, о каких мыслях здесь шла речь. После этого я опять вышел из этой комнаты и зашел в соседнюю, чтобы немного отдохнуть. Затем ко мне подошел генерал-майор Монке и сообщил, что, на основании высказываний фюрера, без него лишь сотрудничество с Россией может до некоторой степени сохранить Германию. Генералу Кребсу было поручено вступить в связь с русским маршалом Жуковым, чтобы добиться прекращения военных действий. Таким образом, прорыв гарнизона Берлина откладывался. Затем я возвратился в свою комнату и после этого направился в расположение боевой группы генерал-майора Монке.
В течение ночи я узнал, что предложения генерала Кребса не были приняты. В ночь на 1.5.45г. гарнизону Берлина был дан приказ на прорыв. Я должен был с группой Монке и вместе с секретаршами фюрера фрау Кристиан и фрау Юнге, с ассистенткой фюрера по диете фрейлейн Манциарли и секретарем рейхсляйтера Бормана фрейлейн Крюгер пробиваться на север.
В 22.00 начался прорыв. Наша группа без потерь дошла до района вокзала Веддинг, где встретила сопротивление противника. После перегруппировки к полудню 2.5.45г. мы дошли до пивоварни «Шульдхейс» у вокзала Монхау-зералле.
Среди солдат, находившихся там, ходили слухи, что Берлин капитулировал, и среди них было заметно разложение.
Находившиеся с нами четыре женщины после этого были отпущены генерал-майором Монке, и они тотчас же покинули пивоварню. Куда они ушли, я не знаю. Вечером к 18.00 генерал-майор Монке, подошедший генерал-майор Раух с ординарцем и я направились с русским переводчиком к командиру одного из русских корпусов. По возвращении оттуда в пивоварне «Шульдхейс» я был взят в плен.
Штурмбанфюрер СС
Перевел:
пом. начальника следственного отдела Разведуправления Генштаба Красной Армии
гвардии капитан Широков
Ф.
ПРОТОКОЛ ДОПРОСА НАЧАЛЬНИКА ЛИЧНОЙ ОХРАНЫ ГЕББЕЛЬСА ВИЛЬГЕЛЬМА ЭККОЛЬДА
1945 года, мая месяца, 18 дня
Я, следователь 1 отделения 4 отдела Управления контрразведки «Смерш» 1-го Белорусского фронта — старший лейтенант Власов, допросил военнопленного комиссара немецкой криминальной полиции — Эккольда Вильгельма21.
В 1934 году, в декабре месяце, по приказу командира охранной полиции по Герскому району, я был откомандирован в гор. Берлин на должность начальника личной охраны министра пропаганды Геббельса Иосифа, которую занимал до марта 1939 года.
В 1939 году я был переведен по приказу начальника имперской службы безопасности, полковника полиции Раттенхубера на должность начальника личной охраны германского протектора в Чехословакии, имперского министра барона фон Нойрата, а в конце 1942 года по приказу того же Раттенхубера снова был назначен на должность начальника личной охраны Геббельса и занимал эту должность до момента капитуляции немецких войск в Берлине в мае 1945 года.
1. Мой заместитель Оствальд Иоганнес, криминаль-обер-секретарь, СС-унтерштурмфюрер, 43—44 лет, высокого роста (примерно 180 см), атлетического телосложения, шатен, лицо продолговатое, чистое, особых примет не имеет.