Агнец

– Я вас обоих не уважаю, но её мне жалко! Она лучше тебя! – Лидия презрительно на меня посмотрела и пошла в корпус.

Я чувствовала себя паршиво. Мне было жаль, что я нагрубила Джун. Я смотрела в землю и думала, что мне стоило ей всё рассказать. Джун права я не доверяла ей. Вдруг Лидия остановилась и посмотрела на меня.

– Неужели тебе стыдно? – поинтересовалась она, усмехнувшись. – Предательское ничтожество, – сказала Лидия, уходя.

– На себя посмотри. Ты не лучше меня, – сказала я ей вслед, но она вряд ли услышала.

Мне было глубоко всё равно, что Лидия думает обо мне. Мне было действительно стыдно перед Джун. Я села на землю, прикрыла рукой лицо и заплакала. Вдруг послышались какие-то крики. Я повернулась, вытирая слёзы. Девчонка с короткой стрижкой стояла с двумя военными. Один скрутил Лидию и тащил её в корпус.

– Накажите её! – кричала девчонка. – Она всех постоянно избивает!

Рядом с ней показались и другие побитые девчонки.

– Ах, вы мерзкие твари! – вскрикнула Лидия. – Я вам все ваши ничтожные мозги выбью!

Я быстро докурила сигарету. Мне было глубоко плевать, как на Лидию, так и на других девчонок. Сейчас меня заботили мои унылые мысли и пересекаться со старшими по званию мне никак не хотелось.

***

Я встала с кровати и подошла к столу. Нога зажила. Как и говорила Альба, не осталось и шрама. В комнату врывался свежий утренний ветерок. Весело пели птицы. Кажется, что все на улице были радостны и безмятежны, но я чувствовала себя никчёмно, как тогда в четырнадцать лет. В тот момент я ощущала себя предательницей. Я забыла про Джун и её чувства. Что она чувствовала тогда? Я совершено об этом не думала. Я даже не пыталась ей рассказать о том, что скрывала, думая, что она не поймёт и осудит. Может быть, я и правда ей не доверяла? Или просто не хотела осуждений с её стороны? Если бы я рассказала ей обо всём, она сказала бы, что нельзя общаться с пленницей, ведь это наказуемо, что я должна перестать общаться с ней, иначе ей придётся рассказать об этом Джеку или что-нибудь в том же духе. Как мне тогда следовало поступить? Наверное, мне всё же стоило ей рассказать и не отгораживаться от неё. Можно было даже познакомить её с Юкой. Я упала на стул и залпом выпила стакан с лекарством. Джун и Юка. Мне казалось, что я и Джун слишком разные. Во многом я не понимала её. Я была для неё кем-то вроде покровителя. Я не могла смотреть, как её обижают, поэтому защищала её. Мне хотелось помочь ей стать сильнее. Так мы и сдружились. Для Джун я была самой лучшей подругой. Она стыдилась того, что я защищала её, но ничего не могла сделать со своей слабостью. Джун стремилась за мной. Она не хотела казаться обузой. Сначала я не замечала этого. Да я вообще мало что замечала. Для меня она была тем, кого стоит оберегать. С Юкой всё было по-другому. Она стала моей подругой почти мгновенно. Нас что-то тянуло друг другу. Мы как будто общались уже много лет. Я восхищалась Юкой, её бодростью духа, вечным позитивом, стремлениями, добротой и отзывчивостью. Мы хоть и были разные в чём-то, но всё же дополняли друг друга. Она понимала меня, так как не понимают другие. У каждой из нас было то, что не хватало нам, и мы нашли это друг в друге. Я должна была попытаться понять Джун. Мой всплеск гнева был лишним. Я обдумывала всё это, пережевывая воспоминания как тугую кашу. «А Джун пыталась понять меня?» – мысленно спросила я. Скорее всего, мы не задумывались об этом, а думали лишь о себе.

***