Агнесса на Луне

– Мама, ты чего? Я его сама засунула в эту землю!

– Все сложнее, и те, кто тебя теснил к этой кадке, были небольшого ума парни, но большого ума был тот, кто эту кадушку – ловушку придумал!

– Ты о чем говоришь?

– Посмотри сколько блеска вокруг тебя! А сколько таких кадок? Вот, их тут штук десять в разных местах! Знаешь, тут надо идти под землю, это непросто. Пистолет с тобой? У меня мой пистолет при мне. Объясню тебе, в этих кадках стоят какие-то конструкции, так что земли тут немного, и зарытые алмазы сквозь крупные отверстия проваливаются в подполье. Это, родная моя, не живой фикус, а муляж.

Две алмазные дамы, покачивая бедрами, пошли со спокойными лицами к выходу, потом Агнесса резко повернула и стала спускаться по винтовой лестнице, за ними бросился охранник. Мать пригрозила ему пистолетом с таким видом, что тот пошел на свое место. Дамы зашли в комнату, в потолке которой были отверстия под кадками, внизу стояли большие пластмассовые тазики, для приема спрятанных драгоценностей. В углу комнаты сидел один охранник, при появлении дам, он закричал, что сюда нельзя, здесь небезопасно. Женщины направили на него два алмазных пистолета, он примолк.

– Дорогой, нам чужого не надо, отдай алмазное колье дочери, и живи долго и счастливо.

– Еще чего. Это лучший улов на сегодня, вон он грязный лежит в тазике за две десятки.

Елена увидела в одном голубом тазике кусок грязи, местами, сквозь грязь, светили бриллианты. Она бросилась к своему колье. Охранник наставил на нее автомат.

Агнесса выстрелила в его руку, алмаз вонзился в нее только так, мужик охнул и стал вытаскивать из своей руки, алмаз, как обычную занозу. Елена схватила кусок бриллиантовой грязи, обтерла об свое ленточное платье, и засунула его в скрытый карман. Дамы чинно покинули подвал, сели в свои машины, к ним даже никто не бросился, почему-то охрана их испугалась…

Где бы найти баронета, – думала весьма печальная девушка Ангелина, сидя у окна своего родового гнезда. За окном проехала лошадь с повозкой, пролетел открытый автомобиль и вернулся задом наперед под окно девушки. Ура! – крикнула она и всплеснула маленькими ладошками, увидев в открытой машине молодого мужчину.

Шофер открыл ему дверь машины, и мужчина направился к парадным дверям дома.

Парадные двери перед ним распахнулись, и он вошел в дом, добротной кирпичной постройки неизвестного ему времени. По открытой парадной лестнице спускалась милая на вид девушка.

– Простите, мадмуазель, вероятно, я к вам приехал, – сказал молодой мужчина, обращаясь к девушке.

– А, так это вы учитель французского языка? – немного огорченно спросила его девушка.

– Да, я не барон, а всего лишь учитель.

– Но вы приехали на таком красивом лимузине!

– Лимузин прислала за мной ваш отец, это его новая машина, а я, лишь ее испытывал, и тоже по его просьбе, был первым пассажиром.

– Понятно, это моя машина, а вы мой учитель, а мне лень учить французский язык, а меня хотят послать в Париж.

– Значит я ваш нежеланный учитель, но я буду жить в этом доме на правах, а почему я все сразу должен вам говорить? Мне покажут мою комнату?

– Непременно, но не я, я вас не приглашала!

В парадную дверь вошел седой мужчина и весело спросил:

– Дочь, как тебе понравился учитель?

– Он хочет видеть свою комнату! – ответила девушка.

– Замечательно! Его комната рядом с моей, пусть отнесут в нее его вещи.

Действительно, в дверях шофер машины появился с увесистым чемоданом и без вопросов понес его в крыло хозяина.

Еще через секунду дверь распахнулась и на пороге возникла красивая, молодая женщина:

– Успела к шапочному разбору, Давид, кого ты взял для Ангелины и мне даже не показал?

– Лена, чего ты разволновалась? Вот он учитель французского языка для Ангелины!

– Я тоже хочу учить язык!

– Да ради Бога хоть сделайте класс французского языка, учитель все равно будет жить в нашем доме.

– Ладно, это мы обсудим. А машина моя? Давид, я тебя спрашиваю, чья новая машина? – звонко спрашивала Елена.

– Машина общая, и принадлежит, нам троим.

– Давид, а я хочу свою машину!

– Елена, лучше определи учителя.

– Я смотрю, ты его в свое крыло взял, так мне, какое дело до того, где он жить будет!

– Но не в твое же крыло здания его помещать?