Агитбригада 2

— Ты с агитбригады же, да? — тихо прошелестел голос.

Женский. У меня аж отлегло от сердца.

— Да, — сказал я, продолжая сжимать нож.

— Что там случилось? — рядом появилась вторая тень. Голос тоже был женский. — Мы выстрелы слышали. И люди бежали из дома молитвы.

— Вы кто? — спросил я.

— Прихожанки мы, — несмело сказала женщина, — меня Настасьей звать.

— Это которая Мария Магдалена? — не удержался от подколки я.

— Нет, Мария Магдалена — это вот она, а я — Саломия-мироносица.

— Митрофана вашего в холодную замели, — сказал я, — а Епифан сбежал. Так что думаю, вам будет лучше отсюда тоже уходить. Утром из города следователь приедет, богадельню вашу закрывать.

— Ох! — пискнула одна из них. В темноте я не рассмотрел кто.

— Нам некуда бежать, — всхлипнула Настасья.

— Ну тогда не знаю, — пожал плечами я, — раз вы входили в гарем Епифана, то не думаю, что ваша участь будет лёгкой.

— Епифан, говоришь, сбежал? — зло переспросила вторая, Акулина, оставив без внимания подколку про гарем, — вот гад, нас даже не предупредил.

— Не до того ему было, — хмыкнул я и добавил, — если вопросов нет, то, пожалуй, пойду я.

— А как же мы? — брякнула Настасья и я воззрился на неё с недоумением.

— А чем я вам помогу? — вопросом на вопрос ответил я.

— Нам некуда идти, — вздохнула Настасья, Акулина молчала, только шмыгала носом и утирала краешком платка слёзы.

— Ну вы же жили где-то до того, как в гарем к Епифану попали? — спросил я.

— Разве это жизнь была? — ударилась в философию Акулина и шмыгнула носом.

— Назад теперь ходу нет, — пожаловалась Настасья, — родные нас не примут. Мы для них умерли.

Акулина разрыдалась. Настасья на неё шикнула, чтобы потише.

— Ну не знаю даже, — растерялся я, — ждите тогда следователя. Завтра ему чистосердечно всё расскажите, преступлений на вас вроде тяжких нету, должны не много дать. Может, в какое-то поселение за Урал отправят. На пару лет только.

Теперь уже обе, и Акулина, и Настасья, разрыдались.

Ну блин, хотел, как лучше, а вышло, как всегда.

Я тоже замолчал, ну вот не знаю, что им говорить. Внезапно меня осенило, и я задал вопрос:

— Девушки, скажите, а Григорий у вас этой ночью был?

— У меня, — сказала Акулина, шмыгнув носом, — а что?

— А когда он ушел от тебя?

— После третьих петухов где-то, — пожала плечами она, — сказал, что главный ваш сильно ругается и ушел, чтоб ваши его отлучку не заметили.

— А где вы живете? — опять спросил я.

— Вона там, третий двор, с зелёными воротами! — махнула рукой Акулина куда-то в горку.

Мда, дорога от их дома до школьного двора была короткой, там идти-то всего минут десять, странно, что могло такого произойти и кто мог за это время напасть на него? И главное — откуда взялись зелёные нити?

— Слушайте, — сказал я, — плакать на дороге — это вашей беде не поможет. Пошли к вам в дом, я гляну, может, кто за домом в засаде сидел, чтоб на Гришку напасть. А вы собираться начнёте. Я бы на вашем месте убегал хоть куда-нибудь.

— Куда? — вздохнула Акулина.

— Да хоть в тот же лес! — переждёте, пока всё уляжется, следователь уедет, а потом вернетесь.

— И то правда! — всплеснула руками Настасья.

— В лесу холодно-о-о… и страшно-о-о… — заныла Акулина, хлюпая носом.

— За Уралом всяко пострашней будет, — топнула на неё ногой Настасья.

— В лесу волки-и-и…

— А давай, Акулина, к Софронию подадимся! На время! Пока не уляжется всё! — предложила Настасья, а я чуть не свалился от удивления.

— К Софронию? — как попугай переспросил я, — это который отшельник?

— Ага! — радостно подтвердила Настасья, — он самый и есть! А ты его знаешь, что ли?

— Знать не знаю, но я к нему иду! — ответил я.

— Зачем? — не удержалась от любопытства Настасья.

— Меня отец Демьян послал, — решил сказать полуправду я, а то кто его знает, может у Софрония тоже свой гарем и они туда тоже входят.

— Ты смотри, сам с безбожниками, а от попа задания какие-то выполняет! — удивилась Настасья.

— А я не простой человек, — важным голосом сказал я и спросил. — А где он обитает, Софроний этот?

— Эммм… — задумалась Настасья, — не знаю, как тебе объяснить. Там сперва нужно до речки дойти. Это возле болота, а оттуда по тропе и возле старой липы налево три версты.

У меня аж голова пошла кругом.

— Это далеко отсюда? — уточнил я.

— Если напрямик через лес — недалеко, если по дорогам — то очень далеко.

И я задумался. Вот как теперь быть? Бросить агитбригадовцев и добираться до Софрония с двумя беглыми сектантками? Могут поймать. Но даже и не в этом дело, а в том, как мне потом будет возвращаться, после побега? Мне же потом вообще капец будет. Могут даже пособником контры объявить. Или же продолжать гастролировать с агитбригадой по всей губернии? Но так я могу хоть весь месяц его искать. Или даже всю жизнь. Вполне могу, кстати, мимо пройти и даже знать не буду, что именно здесь поворот от старой липы к Софронию. А других, кто знает дорогу, может больше и не быть.

Додумать мысль и принять решение мне не дали сектантки.

— А давай ты с нами пойдёшь! — скорее утвердительно, чем вопросительно сказала Настасья. Среди них двоих она была более рациональная и пробивная.