Агерский лекарь

– Если нас будет немного, что мы станем делать у храма? Нас должно быть не менее полусотни. Но при этом мы не должны оставить без магической поддержки основные силы, которые пойдут следом. Храм – храмом. Но есть еще горные замки. Есть военные лагеря, в конце концов, Трансильвания тоже есть.

– Трансильвания сейчас воюет на два фронта.

– Мы не можем знать наверняка…

– Считаете, игра не стоит свеч?

Берт нахмурился: фраза была ему непонятна. Ферг пояснил:

– Это означает, что за дело не стоит браться, потому что прибыль будет минимальной.

– Мы не можем точно знать, что нас будет ждать у храма…

– Вот и узнаем. В случае если там окажутся войска, просто отступим назад, к основным частям…

Было видно, что идея Берту нравится. И он искренне пытается отбросить все заранее проигрышные варианты. Если он сейчас не найдет весомых аргументов против…

Возможно, гоблин был прав. Они действительно скоро встретятся. Вот только каким будет разговор?

В любом случае рассказывать о своем сне мастеру Туули Ферг не собирался.

Мастер – человек осторожный. Если он решит, что Ферг собрался продолжить переговоры с зеленым шантажистом, то и сам откажется, и посоветует Ковачу отдать Фергу прямой приказ – к храму не соваться, ночью не спать…

Так или иначе решение было принято. Отряд рано утром пересек мосты, которые уцелели, и незамеченным вошел под кроны лесов, покрывающих Мурешские горы.

Ферг шагал одним из последних. В голове все еще продолжался вечный тайный спор не то с Бертом, не то с самим собой.

Заложников убивают всегда. Нельзя вступать в переговоры с похитителями…

Можно ли считать сон способом ведения таких переговоров? И можно ли от них отказаться во сне?

Понятно, что верить гоблину нельзя. Понятно, что он за собственную свободу может пообещать что угодно…

И все это ты знаешь, и тыщу раз уже себе сказал. Но вдруг Лорант жив? Вдруг найдется там, в храме, какое-то решение…

Память неприятно царапнуло воспоминание о трансильванской графине. Она, наверное, тоже будет там. Как же иначе? Может быть, даже удастся поговорить с ней. Посмотреть в глаза, спросить прямо…

Выходит, плохо он успел ее узнать. Поверил скорей собственной фантазии, чем фактам…

Но и факты…

Да, каждый в отдельности они ни о чем не говорят. Но если их собрать вместе, то получается, что жила-была в Трансильвании симпатичная девочка, дочь графа Белферана Вораша, чтила своих страшненьких богов, приносила в жертву всякую домашнюю живность…

Не надо про живность.

Не надо отвлекаться.

Итак, Белферан Вораш стал послом в Северной Паннонии, уехал из родного замка в Агер и взял дочку с собой…

В первый же день своей жизни в паннонской столице графиня попала в переделку: ее служанку зверски убил одержимый… которого позже убили крестьяне… и произошло все это в сгоревшем храме Заточенных.

Не так. Они нашли раненого, и она отправилась за помощью в город, а служанка осталась присмотреть. И погибла.

И то, что служанка на поверку оказалась человеком Фабриса и должна была шпионить за графиней, ничего не меняет.

Она отправилась за помощью. А ведь могла просто уехать и забыть.

Потом она, кажется, побывала на обряде общины Заточенных.

Потом заболел Белферан, и она помогала в госпитале.

Потом она спасла Лисию…

Да что уж, если бы не она, Берток не выжил бы.

Не сделала эта девочка за все время своего пребывания в Агере ничего, за что ее можно было бы хотя бы упрекнуть. Разве только обряд…

Но это же ее боги, ее этому учили с детства, и ничего нового она там наверняка не увидела…

А еще были сны. Сны, от которых она просыпалась с криком и не могла уснуть без снотворного.

– Что-то не так? – спросил отставший немного от остальных Дальгерт.

– Все так. Задумался.

– О будущем нашего мира?

– Почти. О прошлом. И о поступке одного, в общем, неплохого человека…

Даль ждал, что Ферг добавит что-то еще, но он молчал.

В лесу стало значительно светлей, туман почти рассеялся.

Дальгерт тоже молчал. И в молчании явственней стали звуки: шаги, шуршание листьев. Робкое чириканье какой-то рано пробудившейся птахи.

* * *

Бела дремала, приобняв во сне Лоранта, когда в комнату внезапно вошел Хагр. Окинул помещение взглядом, приказал:

– Вставай! Быстро!

Ничего хорошего этот ранний подъем не сулил. Не задавая лишних вопросов, она встала, поправила одеяло на Лоранте, отошла к окну, в тень. От пролома в потолке и из окна лился слабый утренний свет.

На лестнице послышались шаги, а вскоре в дверном проеме появился и сам Чордаш. В руке – арбалет, меч на поясе, в ножнах.

Бела осторожно положила ладонь на рукоять метательного ножа – хоть какое, да оружие.

Правда, смешно с ним выходить против арбалета и меча. А если метнуть, то и вовсе останешься без защиты.

– С дороги! – потребовал маг у разведчика. Но Хагр не собирался освобождать ему дорогу.

– Она под контролем. Никому ничего плохого она не сделает.

Рукоять ножа быстро нагрелась, до смерти захотелось вытащить его на свет… а этого нельзя делать ни в коем случае. Чордаш легко скрутит ее магией – так, как скрутил в день похищения. И Бела стояла, замерев, лишь надеясь, что шанс все-таки представится.