Агенты Преисподней

– Я не спрашиваю тебя об ощущениях, их трудно передать словами, – мягко сказал будущий толстяк, освобождая руки девушки и заботливо, без тени, казалось бы, похотливости, придерживая её за талию, чтобы та не потеряла равновесия после довольно долгого распятого состояния и пережитого эмоционального потрясения при общении со змеем. – Но все это – лишь малая часть, блеклая Тень того, что может дать тебе общение с Темными Силами, обратной стороной света…

Он присел на корточки, открывая замки на ножных кандалах, и Маринка слегка приоперлась на мягкое плечо Николиуса… в этот момент по подземелью прошла непонятная, явно никем не ожидаемая, грозная, тяжелая дрожь… упавшие от сотрясения свечи частью погасли, частью продолжили гореть нелепо лежа на боку. И без того робко, едва-едва пробивающийся сквозь темноту подземелья свет, казалось, померк совсем, чтобы через секунду вспыхнуть показавшимся удивительно ярким, пронзительным лучом фонаря в руках Симона. Агент Преисподней, спокойно и даже с легкой скукой на лице простоявший всю церемонию неофитского посвящения Маринки в дальнем углу монастырского подвала, шагнул было к невидимому сейчас выходу… но тут последовал второй, могучий удар непонятного землетрясения, бросивший на пол большую часть участников мистического представления, заставивший застонать, загудеть жестокой болью камни древней кладки подвала.

Как и все присутствующие не ожидавший подземного удара, Симон на ногах все-таки удержался, хоть и с трудом, и кое-как, но настойчиво, упорно продолжил свое движение к едва заметному входному проему, старательно, чтобы не зацепиться, перешагнув через одного из упавших, остальные же в этот момент в тихой панике ползали по полу, мало что соображая, видимо, решив почему-то, что именно в их противное Чистому началу действо господь избрал для Конца Света и начала Страшного Суда. Впрочем, такие мысли не помешали некоторым из сатанистов добраться до потайных карманов в собственноручно изготовленных плащах и включить фонарики. Заметавшиеся по подземелью тонкие и блеклые лучи электрического света нарушили мистическую, в чем-то даже благообразную и торжественную всего несколько мгновений назад обстановку, усиливая впечатление о воцарении на земле и под землею хаоса и неразберихи. Уже у самого выхода из подземного зала Симон различил позади гулкий шлепок – звук падения с высоты могучего тела удава, и сдавленный вскрик, похоже, Маринки, вовсе не ожидавшей такого окончания соблазнительного перехода на новый уровень познания удовольствий жизни.

В лицо Симону пахнуло кирпичной пылью, плесенью и гнилью старого, разрушенного временем дерева, запахом свежевскопанной земли. Длинный, низкий тоннель-коридор, выводящий из монастырского подземелья на поверхность, к белому свету раннего утра, оказался плотненько завален обломками старинного кирпича, осыпавшейся со стен землей, какими-то непонятными деревянными конструкциями, разлетающимися в прах буквально на глазах, под узким лучом фонарика. Позади агента кто-то натужено запыхтел, вытаскивая каблуки из неожиданно размягчившегося земляного пола, и мужчина, даже не оборачиваясь и не прислушиваясь особо, понял – Зоя. Не выдержала подземной, явно незапланированной вакханалии, испугалась, но – все-таки не первый раз живет – смогла сообразить, что безопаснее и надежнее всего сейчас будет прибиться к напарнику.

– Завалило? – встревожено, но без страха в голосе поинтересовалась девушка из-за спины агента. – Плотно?

– Еще как плотно, – согласился Симон, внимательно осматривая завал и при этом ощущая правее, в глухом, казалось бы, совершенно не используемом аппендиксе коридора сильный ток воздуха, причем, вовсе даже не холодного, застоявшегося и подземного.

– С чего это вдруг такое? – недоумевающе, но при этом достаточно равнодушно поинтересовалась Зоя, причины происходящего ей были не так уж и интересны, главное – как выбраться, если это возможно без особых потерь для молодого, вновь живого тела. – Землетрясение какое-то… да его у нас сроду не бывало, даже я знаю – город на гранитной платформе стоит, тут ничего трястись не может…

– Школьную программу вспомнила? – чуть рассердился Симон, сворачивая к аппендиксу. – Зубы не заговаривай, держись за мной, только молча…

Это был, похоже, запасной, на случай осад и непредвиденных обстоятельств предназначенный, потайной выход, прорытый монахами лет двести назад, а может, и того больше, и с тех самых пор вряд ли больше двух-трех раз использованный людьми. Если бы не завал основного выхода и не чуткость агента Преисподней, потайной ход никогда и не был бы обнаружен посещающими подвальное помещение монастыря сатанистами. А сейчас Симон первым, с трудом, продирался через узкий, низенький, больше похожий на нору крупного зверя, чем на творение рук человеческих, коридорчик. Следом за ним, молча и теперь уже испуганно, передвигалась Зоя, позабыв даже привычно поругиваться на тесноту, паутину по углам и под потолком, резво разбегающихся от светового луча фонарика насекомых и других мелких обитателей запасного хода.