Агенты Берии в руководстве гестапо

Вместо 100-тысячного рейхсвера, формируемого на профессиональной основе и не имеющего подготовленных резервистов, родился вермахт. С призывом в армию дееспособного мужского населения. Состав вооруженных сил определялся в 36 дивизий — 500 тысяч человек. Правда, это была пока лишь серия «пробных шаров». При энергичном противодействии любому из них со стороны англичан и французов Германии не поздно было пойти на попятную. Но диагноз, поставленный Гитлером западным державам — «близорукость и импотенция», оказался верным, и они ограничились только пустословными дипломатическими протестами.

История, увы, наука очень политизированная. В наше время оказывается, что даже в истории князя Владимира Красное Солнышко невозможно разобраться без учета современных политических симпатий и антипатий авторов. Что уж говорить о столь недавнем прошлом? Сперва мы изучали, что вооружению Германии способствовал оголтелый антисоветизм империалистического Запада. Потом, в эпоху демократии, нас стали пичкать сенсациями, что среди англо-французских политиков просто возобладал «пацифизм», а вооружал немцев Советский Союз. То и другое, мягко говоря, неверно.

Антисоветизм не был на Западе самодовлеющей величиной. Допустим, в 1919 г. в Прибалтике англичане усиленно разоружали и вытесняли немцев, противостоявших большевистскому натиску. Главной признавалась «германская опасность», а советская при этом отходила на второй план. Не была оказана достаточная помощь белым армиям — потому что белогвардейцы стояли за возрождение «единой и неделимой» России, а западные антироссийские силы (те же самые, что способствовали свержению царя) сочли, что большевики сами расшатают, ослабят и развалят страну социальными экспериментами. Не пахло антисоветизмом и в 1920-х гг. Наоборот, великие державы наперегонки кинулись устанавливать дипломатические и торговые связи с Москвой, чтобы завладеть огромным российским рынком, получить выгодные концессии. Для этого закрывались глаза и на ужасы «красного террора», и даже на подрывную деятельность Коминтерна.

Зато в 1930-х ситуация изменилась. Сталину удалось преодолеть внутренний кризис. И начала давать плоды его программа индустриализации. Вот тут-то и реанимировался старый жупел: «Россия усилилась!» Даже не Советский Союз, а именно Россия, поскольку тезис «русской угрозы» возник и вовсю эксплуатировался задолго до большевиков, еще в XVIII–XIX вв. Первой озаботилась Англия. Как раз она до революции чаще всего выступала носительницей антироссийских тенденций, в Британии они доходили до уровня прочной политической традиции. А антисоветизм стал всего лишь дополнительным фактором, поскольку коммунистическая пропаганда в странах Азии угрожала британским колониям и зонам интересов. Германию же английские политики стали рассматривать в качестве противовеса «усилившейся России». Предполагая, что Германия, если ее поддержать, станет младшим партнером Англии, послушной «цепной собакой».

В одной упряжке с Лондоном действовали США. С приходом к власти Рузвельта Америка изменила прежней политике изоляционизма и пыталась активно включиться в международные дела. Но влияние на мировой арене было уже распределено между более старыми и опытными участниками внешнеполитических игр, и чтобы занять в них достойное место, требовалось приспосабливаться к признанным «первым скрипкам». А обновившаяся Германия представляла нетронутое поле деятельности, где можно было свободно утвердиться и захватить прочную нишу. К тому же американские предприниматели, чьи интересы определяли политику, увидели в гитлеровской милитаризации возможность выгодного вложения капиталов. А раз дело пахло крупными прибылями, то о чем разговор? Теперь в отношениях с Германией точно так же, как в начале 1920-х в отношениях с СССР, закрывались глаза и на террор, и на нарушения прав человека.

Концлагеря, гестапо, пытки, убийства политических противников никого на Западе не смущали и не шокировали. Если информация о них и попадала в прессу, то мельком, вскользь. А разоблачения со стороны эмигрантов забивались потоками противоположного направления. Скажем, «Дейли мэйл» в 1934 г. писала: «Выдающаяся личность нашего времени — Адольф Гитлер… стоит в ряду тех великих вождей человечества, которые редко появляются в истории». Видный американский политик С. Уоллес в книге «Время для решения» провозглашал: «Экономические круги в каждой отдельной западноевропейской стране и Новом Свете приветствуют гитлеризм».