Агенты Берии в руководстве гестапо

Ну а потом все попытки борьбы с революционерами и вовсе были парализованы — потому что политическая ситуация снова резко изменилась. В Польше красные войска были разгромлены, прорыв на запад захлебнулся. Но едва исчезла эта опасность, в правительствах держав Антанты опять возобладала элементарная мелочность и жадность. Они уже не видели причин, почему нужно отказывать себе в ограблении немцев подчистую и в удовольствии по любым предлогам возить их физиономией по столу. Мало-мальски уважительный тон в обращении с Германией мгновенно исчез. На всех международных встречах, конференциях, в Лиге Наций ее по-прежнему держали на положении государства «второго сорта», поминутно унижая и оскорбляя.

В общем, немцев поманили надеждами на смягчение их положения, но тут же эти надежды и отняли, Берлин снова оказался в фактической международной изоляции. А раз так, то Германия снова стала налаживать контакты с Советской Россией. И охлаждение отношений сменилось… да, опять сближением. В условиях национального оскорбления, кризиса экономики и беззастенчивого диктата победителей немцы потянулись к единственному реальному союзнику, видя в этом шансы на возрождение своей державы… Вот и как смогли бы полицейские разгромить коммунистические организации, арестовать их руководителей, если они были напрямую связаны с дипломатами дружественной Советской России? Только тронь — и тебя самого в порошок сотрут.

Заинтересованность в восстановлении и поддержке дружбы с русскими была слишком уж большой. И всеобщей. Это требовалось и германскому правительству, и политикам, и дипломатам, и банкирам, и крупным промышленникам, и армии. Только налаживание взаимоотношений с русскими открывало пути к новому утверждению Германии, к реанимации ее экономики. И к восстановлению военной мощи. Причем в данном плане интерес оказывался взаимным. Как уже отмечалось, лидерам Советской России Германия виделась потенциальной союзницей в случае войны с державами Антанты. А союзницу желательно иметь действительно сильную. В советском руководстве сторонниками прямого союза с Германией были Ленин, Фрунзе, Дзержинский, Сталин, Радек, Чичерин, Красин, Крестинский, Куйбышев, Ворошилов, Тухачевский, Егоров, Уборевич, Корк, Уншлихт, Якир, Берзин и др. Но и в немецком руководстве хватало сторонников союза с Москвой — фон Сект, Вирт, Брокдорф-Ранцау, Ратенау, фон Хассе, фон Гаммерштейн-Экворд, Гренер, фон Бломберг.

Уже в 1921 г. Советская республика заключила с Германией торговое соглашение. И в том же году в рейхсвере для взаимодействия с Красной Армией была создана специальная группа во главе с майором Фишером. Важной стороной сотрудничества стала для немцев возможность обойти некоторые пункты Версальского договора — в обмен на услуги по совершенствованию материально-технической базы советских войск. Для решения подобных вопросов под фиктивным коммерческим флагом была создана совместная фирма ГЕФУ («Гезельшафт фюр Фердерунг Геверблихер Унтернемунген» — «Общество по развитию промышленных предприятий»).

11 августа 1922 г. было подписано временное соглашение о сотрудничестве рейхсвера и Красной Армии. Немцы получали право создавать на советской территории объекты для проведения испытаний техники, накопления тактического опыта и обучения личного состава тех родов войск, которые были им запрещены — танковых, авиационных, химических. Советская сторона получала за это материальное вознаграждение и право участия в испытаниях и разработках. Обойти запрет иметь высшие военно-учебные заведения Москва тоже помогла Германии, широко распахнув для офицеров рейхсвера двери советских училищ и академий. Для взаимодействия с РККА в Москве было открыто неофициальное представительство рейхсвера, так называемый «Московский центр» во главе с полковником фон Нидермайером.

В общем, дружба установилась самая закадычная. Рассматривались даже проекты о переселении в Россию полумиллиона немцев с выделением им земли (в тех районах, где жители вымерли от голода 1921–1922 гг.), что позволяло бы Германии решить проблему безработицы, а Советской власти — проблему восстановления сельского хозяйства. В обмен на германские научно-технические патенты Москва предлагала немцам наладить на советской территории выпуск любого вооружения и техники в обход международных санкций. Велись переговоры о совместном производстве самолетов с заводами «Альбатрос» и подводных лодок — с промышленниками Бломом и Фоссом, о строительстве завода боеприпасов с Круппом. Ему же предлагались в концессию крупнейшие оборонные заводы Петрограда — Путиловский и Охтинский.