Агенты Берии в руководстве гестапо

Что же касается заговорщиков-военных, то стоит изучить их конкретные дела, чтобы понять — никакой серьезной оппозиции очень долгое время в общем-то и не было. В их число входили те, кто оказался обижен лично Гитлером, был недоволен ущемлением самостоятельности военных с его стороны, считал его безграмотным военачальником, был не согласен с теми или иными политическими решениями — например, войной на два фронта. Ну как можно говорить о политической оппозиции, если основа политики фюрера, то есть внешняя экспансия, отнюдь не бралась под сомнение. Большинство «оппозиционеров» выступало даже и не против нацизма, а только персонально против Гитлера. А отставной генерал Бек, считавшийся признанным лидером заговорщиков, прямо говорил: «Плохо не то, что делает Гитлер, а то, как он это делает». Повышенным гуманизмом многие из этих господ также «не страдали». Скажем, массовые расстрелы заложников во Франции начал заговорщик Штюльпнагель.

Ну и наконец, понятия «заговора», «оппозиции», «сопротивления» должны выражаться в каких-то реальных делах. А вот их-то до июля 1944 г. практически не было. Основная «деятельность» в течение долгих лет заключалась в частных разговорах друг с дружкой — дескать, а вот хорошо бы, если бы каким-нибудь образом — и оказаться без Гитлера… Причем существовало несколько течений. «Кружок Крейсау» (по названию поместья, где он собирался) во главе с графом Мольтке и графом Йорком был всего лишь подобием дискуссионного клуба молодых идеалистов. Здесь вариант свержения фюрера вообще не рассматривался, поскольку члены кружка были принципиальными противниками насилия. Они только теоретизировали о неопределенном будущем Германии и обсуждали радужные модели идеального государственного устройства, что-то вроде христианского социализма.

Второе течение, состоявшее из офицеров, дипломатов и ряда административных работников, действовало по двум направлениям. Во-первых, шли бесконечные обсуждения за чаем или за рюмочкой списков будущего правительства и вариантов правления. Как уже отмечалось, в качестве будущего вождя Германии некоторые допускали даже кандидатуру Гиммлера. Другие рассматривали гипотетические варианты возрождения монархии и спорили, кого из сыновей Вильгельма II стоило бы в этом случае возвести на престол.

А во-вторых, практическая деятельность сосредоточилась на поисках контактов с Западом. И эмиссары оппозиции только и делали, что торговались с второразрядными представителями Англии и США, на каких условиях может быть заключен «мир без Гитлера». Мол, прежде чем развернуть борьбу против фюрера, надо получить твердые гарантии, что за Германией останутся ее завоевания. Тут уж, конечно, признаки заговора были налицо — но только не «движения сопротивления». Тем более, что все военные заговорщики оставались дисциплинированными служаками и приказы ОКВ и фюрера продолжали исполнять безоговорочно.

Видный американский исследователь У. Ширер отмечает: «Можно только удивляться лидерам немецкого сопротивления, которые проявляли такую настойчивость в достижении мирного соглашения с Западом и такую нерешительность в избавлении от Гитлера». Впрочем, несколько попыток покушения имели место. Но уж больно по-детски они выглядят. А то и вызывают сомнение в их достоверности. Потому что поведали о них после войны немногие уцелевшие заговорщики, старавшиеся изобразить из себя героических борцов с нацизмом. Нередко такие воспоминания проверке не поддаются, поскольку их авторы ссылаются только на погибших свидетелей. И иногда это смахивает на откровенную «развесистую клюкву». Взять хотя бы случай, будто генерал фон Тресков с тремя молодыми единомышленниками в августе 1941-го собирался арестовать Гитлера в Борисове, когда тот прилетит в группу армий «Центр» — хотели якобы захватить его по пути с аэродрома в штаб. Но от попытки пришлось отказаться, потому что… вдруг обнаружилось, что у фюрера есть охрана. Да, вот так — ни больше ни меньше. Оказывается, не знали, что главу государства охраняют!

Потом были более реальные случаи — с бомбами. Но заговорщики сочли, что немецкие бомбы замедленного действия для покушения не годятся, они издают шипение перед взрывом. Нужны, мол, только английские. Что ж, Лахузен из абвера достал английские. И последовала операция «Вспышка». Название позаботились придумать в первую очередь. Но дальше все выглядит не столь гладко. 13 марта 1943 г., когда Гитлер прибыл на совещание в Смоленск, фон Тресков и Шлабрендорф решили передать ему бомбы в самолет под видом двух бутылок коньяка для берлинских друзей (как видим, груз даже не досматривался!). Подумывали о том, не убить ли фюрера тут же, на совещании. Но сочли, что при взрыве могли погибнуть генералы, которых (когда они «освободятся от присяги») не исключалось привлечь на свою сторону. Простите, а пистолеты? Или автоматы? От которых генералы, находившиеся в одной комнате с Гитлером, не погибли бы? Но нет, выбрали бомбы, передали в самолет, и они благополучно не сработали.