Агентурная сеть

«Просим высказать ваши соображения по предлагаемому плану завершения вербовочной разработки „Ринго“ и заблаговременно сообщить дату его очередной поездки в сопредельную страну».

Я отложил шифртелеграмму в сторону, откинулся в кресле и попытался определить свое отношение к задумке Центра. То есть ответить на сакраментальный вопрос: вербовать или не вербовать?

Если бы речь шла не о «Ринго», а о другом сотруднике ЦРУ, например, о Гэри Копленде или Дэвиде Литмане, я бы, пожалуй, вообще отказался от вербовки, а предпринял бы самые решительные меры, чтобы надолго отбить у них охоту заниматься разведкой. И тогда даже накопленных нами материалов, особенно при умелом с ними обращении, было бы вполне достаточно, чтобы скомпрометировать такого сотрудника перед ЦРУ, а заодно нанести удар по американской разведке в целом и на какое-то время парализовать ее деятельность в ряде стран региона. И, не скрою, такое завершение разработки доставило бы мне, как профессионалу, не меньшее удовлетворение, чем вербовка: что может быть приятнее возможности расквитаться со своим противником, не стесняя себя в выборе методов и средств?

Но к «Ринго», как это ни покажется странным, я испытывал определенную симпатию. У меня не выходили из головы сведения о том, что он разочаровался в «благородстве» целей внешней политики США в «третьем» мире, что его одолевают сомнения в эффективности и целесообразности деятельности ЦРУ, что он мучительно переоценивает свои жизненные и профессиональные принципы. А кроме этого, мои симпатии к нему подогревались еще и тем, что он конфликтовал с такими людьми, как Дэвид Литман! Разве можно было сбрасывать со счетов такие факты?

Для меня также было очевидно, что в случае с «Ринго» угроза компрометации при всех ее негативных для него последствиях может не дать ожидаемого результата. Он и так уже в достаточной мере скомпрометировал себя постоянными стычками с резидентами, из-за чего и стал подумывать о том, чтобы уйти из ЦРУ. И наш вербовочный подход с использованием такой основы может только ускорить реализацию им этого решения. А мы в его уходе из ЦРУ по понятным соображениям совершенно не были заинтересованы. Он был нам нужен там, чтобы иметь постоянный доступ к интересующей нас информации о деятельности этого ведомства!

К тому же, чем больше я анализировал морально-психологические особенности личности «Ринго» и все аспекты его оперативной работы, тем все больше задумывался еще над одним обстоятельством.

Нельзя было не обратить внимание на то, что его неудовлетворенность своей карьерой в ЦРУ, при всей кажущейся серьезности мотивации, все же не носила устойчивого и, главное, необратимого характера. В значительной степени она определялась его эмоциональным состоянием в конкретный период и тем, как складывались его оперативная работа и взаимоотношения с резидентом ЦРУ в той или иной стране.

Мне было трудно судить о том, с каким настроением он начинал работу, скажем, во Вьетнаме или Заире, но что касалось страны совместного пребывания, то можно было с уверенностью сказать, что на начальном этапе, пока резидентом был Гэри Копленд, «Ринго» выбросил из головы мысль об уходе из ЦРУ, твердо решив реабилитировать себя в глазах руководства и восстановить свой пошатнувшийся престиж. И только несложившиеся отношения с Литманом снова заставили его об этом призадуматься.

Таким образом, по всему выходило, что, несмотря на проявляемое несогласие с отдельными сторонами деятельности ЦРУ, «Ринго» пока еще не пришел к окончательному пониманию истинной роли американской разведки в проведении внешнеполитического курса США и не сделал для себя вывод о необходимости противодействовать ЦРУ, разоблачать применение им недозволенных и преступных методов и средств. Чтобы убедить его в этом, следовало придумать нечто, найти какие-то дополнительные аргументы, чтобы в результате нашего воздействия «Ринго» решился вступить в тайную борьбу с ЦРУ на стороне советской разведки.

По поводу осуществления вербовочного подхода к «Ринго» в сопредельной стране у меня не было никаких возражений. Такой вариант и мне представлялся наиболее приемлемым во всех отношениях: в сопредельной стране не было американского посольства, защищать его, как гражданина США, было некому, и к тому же наши позиции в сопредельной стране были неизмеримо прочнее, чем в том, где «Ринго» изображал из себя добропорядочного инженера нефтяной компании «Тексако».