Агентурная сеть

Так оно, впрочем, и оказалось.

— Олег дежурит в торгпредстве, — успокоила меня Лариса. — Я пришла, чтобы поговорить с вами по личному делу.

Время для такого разговора, прямо скажем, было выбрано не самое подходящее. Но не мог же я ее выгнать? Кто знает, может, в другой раз она не решится прийти?

— Тогда проходите, — я отступил в сторону, пропуская Ларису в холл.

Войдя вслед за ней, я включил телевизор. Франсуа Лупэн продолжал дурачить своих простодушных соотечественников. Меня это устраивало: его ужимки должны были надежно заглушить наш предстоящий разговор, поскольку все, что мы скажем друг другу, будет не для посторонних ушей.

— Посидите минутку, я сейчас.

Сказав это, я пошел в спальню, поменял шорты на джинсы, а пеструю маечку на сорочку, и в таком виде снова предстал перед Ларисой.

— Хотите что-нибудь выпить? — задал я традиционный для обитателей Африки вопрос, с которого начинаются все деловые и неделовые разговоры. А еще мне захотелось с самого начала придать нашей беседе доверительный характер.

— С удовольствием, — сказала Лариса и добавила: — Если можно, джин с тоником.

Я занялся приготовлением заказанного напитка, украдкой поглядывая на Ларису и по ее настроению пытаясь догадаться, с чем она ко мне пришла. Так и не придя ни к какому выводу, я поставил перед ней на журнальный столик стакан с коктейлем и сел напротив.

— Слушаю вас, — сказал я, чтобы как-то приободрить ее и подать сигнал к началу разговора.

— Михаил Иванович, — негромко произнесла Лариса, — обещайте мне, что этот разговор останется между нами.

Я ничего не ответил на эту просьбу: не в моих правилах было давать какие-то обещания, не зная, о чем пойдет разговор.

— Мне бы не хотелось, чтобы о моем визите к вам кто-нибудь знал, — не дождавшись моего ответа, добавила Лариса. — Особенно Олег!

Начало было интригующим, но в самой просьбе не было ничего удивительного: у жен оперработников бывают такие секреты, поделиться которыми они могут только с резидентом!

Я продолжал молчать. Лариса потянула через трубочку из стакана.

— Вы знаете — Олегу сейчас трудно. Он очень старается, но работа у него не ладится. Его постоянно преследуют неудачи. Из-за этого он сильно переживает. Как-то он сказал, что разведчик из него, видимо, не получится… Это правда?

— Я думаю, он преувеличивает свои проблемы, — уклончиво ответил я. — У многих работников на первых порах не все получается. Я тоже трудно начинал, а потом втянулся и…

— Да, но вот у Базиленко сразу все получилось, — перебила меня Лариса, и я, к немалому своему удивлению, обнаружил, что она, похоже, знает о деятельности резидентуры и ее сотрудников несколько больше, чем ей полагалось знать.

— Видите ли, Лариса, в нашем деле большое значение имеет то, что принято называть удачей. Кому-то везет сразу, кому-то потом. Главное — не опускать руки и не снижать активности.

— Да Олег готов работать день и ночь! — энергично заступилась за мужа Лариса. — Он думает только о работе! Из-за этого он плохо спит, у него пропал аппетит!

— Ничего удивительного — вы уже больше года без отпуска! — напомнил я. — Через месяц будете дома, отдохнете в санатории, и все войдет в норму.

От моих слов Лариса пришла в еще большее возбуждение.

— Олег считает, что после отпуска нас оставят в Москве! Ему же совершенно нечем отчитываться! А тут еще он случайно уничтожил какое-то письмо!

Я чертыхнулся в душе: мои подозрения подтвердились! Ко всем своим недостаткам, Выжул, как оказалось, не умел держать язык за зубами и делился с женой сведениями, составляющими служебную тайну! Интересно, что еще известно Ларисе о деятельности резидентуры?

Чрезмерная осведомленность Ларисы напомнила мне один давний случай, произошедший в областном управлении КГБ, где я работал до направления в разведывательную школу.

Один наш работник уличил жену в супружеской неверности и решил с ней развестись. При этом он имел неосторожность заявить, что если она не согласится на развод и попытается испортить ему карьеру, то он найдет возможность и ей испортить жизнь.

Неверная жена оказалась не из пугливых! Она напросилась на прием к начальнику управления и в свою очередь заявила, что если ее супруг или кто-нибудь из его коллег причинит ей какие-то неприятности, то она обнародует все, что ей известно о деятельности управления.

В подтверждение того, что это не пустая угроза, она передала исписанную каллиграфическим почерком общую тетрадь, сказав, что у нее есть еще несколько экземпляров, которые она предусмотрительно спрятала в надежных местах.

Даже беглый просмотр этой тетради показал, что в ней действительно содержится масса всевозможных сведений об оперативной деятельности, характеристики на руководящий состав, многое из того, о чем говорилось на служебных совещаниях и партийных собраниях, в том числе сведения на некоторых агентов. Все это она узнавала от своего мужа и в течение нескольких лет, предвидя возможный разрыв и страхуя себя от любых неприятностей, скрупулезно заносила в общую тетрадь.