Агентурная сеть

Однажды легендарный разведчик ехал на мотоцикле, попал в аварию, сильно разбился и в полубессознательном состоянии был доставлен в больницу. Его положение было критическим, но при нем находились полученные он агента важные документы, и поэтому Рихард Зорге, несмотря на сломанную ногу, поврежденную челюсть и другие телесные повреждения, собрал всю волю в кулак и не разрешил медперсоналу раздеть его и оказать помощь до тех пор, пока в больницу не приехал его радист Макс Клаузен и не забрал все агентурные материалы. И только после этого Рихард Зорге позволил себе потерять сознание и отдаться в руки врачей.

Так вот, вспомнив этот героический поступок Рихарда Зорге, Выжул решил сделать все, чтобы письмо нелегала не попало в руки врага. А поэтому он достал зажигалку и на медленном огне сжег конверт вместе с его содержимым.

Как только он развеял пепел и проветрил салон машины, чтобы встретить свой смертный час в более комфортных условиях, боль стала постепенно отступать, а еще через какое-то время ему настолько полегчало, что он продолжил путь и благополучно доехал до медпункта советской колонии. Там его быстренько обследовали на предмет отравления, но этот диагноз не подтвердился. Зато было доподлинно установлено, что из него, образно говоря, посыпался песочек, а точнее — пошел камушек из почки.

Обо всем случившемся, включая окончательный диагноз и назначенный курс лечения, повеселевший Выжул доложил Хачикяну.

Тот, естественно, порадовался, что жизнь Выжула вне опасности, но радость эта была омрачена тем обстоятельством, что письмо нелегала, в котором он между строк бытового содержания тайнописью написал какое-то важное сообщение, было безвозвратно утрачено. А в том, что сообщение нелегала было действительно важным, можно было не сомневаться, потому что ни один уважающий себя нелегал никогда не станет тайнописью, да еще с применением шифра писать всякую ерунду!

Теперь же оставалось только гадать, какого характера было это сообщение: то ли информация, то ли какая-то просьба, то ли нечто иное, от чего, возможно, зависит его судьба. Ясно было только одно: надо каким-то образом уведомить нелегала о необходимости продублировать это сообщение!

А чтобы уведомить, следовало сообщить о случившемся в Центр.

Подобные сообщения являются прерогативой резидента. Поэтому Хачикян не стал брать на себя эту малоприятную обязанность, а решил дождаться моего возвращения.

25

Исполнить свой долг бывает порой мучительно, но еще мучительней не исполнить его!

Справедливость этой аксиомы я в полной мере ощутил, когда осмыслил случившееся и задумался над тем, как мне следует поступить.

Можно было просто, без всяких комментариев, информировать Центр о том, что Выжул, оказавшись в экстремальной ситуации, слегка подрастерялся (хотя, кто его знает!) и не придумал ничего лучшего, как уничтожить письмо нелегала. Но мне было совершенно ясно, что Центр вряд ли примет такое кургузое объяснение. Скорее всего, потребует провести тщательное расследование и при этом обязательно поинтересуется, попадал ли ранее Выжул в подобные экстремальные ситуации и как он в таких случаях действовал.

Вот тут-то и окажется, что всяческих накладок, произошедших как по вине Выжула, так и по не зависящим от него причинам, было более чем достаточно, но ни об одном из таких случаев, исходя из не слишком убедительных соображений, я ранее в Центр почему-то не сообщал. Более того, когда всего несколько дней назад начальник африканского отдела попросил меня охарактеризовать работу всех сотрудников резидентуры и при этом особенно интересовался Выжулом, я сказал, что он, конечно, звезд с неба не хватает и вообще нуждается в постоянном руководстве и контроле (на то он и молодой сотрудник, чтобы нуждаться в постоянном руководстве и контроле со стороны резидента!), но я верю, что со временем все образуется.

А сказал я так не столько из-за отсутствия привычки закладывать своих товарищей, хотя и уступающих мне по возрасту и занимаемому служебному положению, сколько из-за нежелания лишиться работника: в резидентуре было всего-то пять агентуристов, включая меня самого, и потому даже слабый работник был, как говорится, на счету.

В общем, по всему выходило, что я покрывал все его многочисленные прегрешения, а потому и последний проступок мог рассматриваться, как прямое следствие низкой требовательности и недостаточной принципиальности с моей стороны.

Вот к таким неутешительным для меня выводам я пришел, сидя дома у телевизора и ожидая, когда начнется вечерний выпуск новостей…

После новостей началась очередная серия длиннющего кинофильма о похождениях отъявленного авантюриста Арсена Лупэна. Я не стал смотреть очередную аферу, которую провернул в казино любимец французской публики, мне хватало и собственных приключений, и решил заняться кое-какими домашними делами, накопившимися за время моего отсутствия.

Но только я начал постирушку, как раздался звонок в дверь.