Агентство «Острый нюх». По следам преступлений

— Целую, лисенок, — попрощался Женька. — И люблю.

— Я тоже целую. — Его признание отозвалось в груди странным щемящим ощущением, и я поспешно отключилась.

— Женя? — переспросила бабуля. — Расскажешь, Ален?

— Конечно, — повернулась к ней и поняла, что — да, расскажу, потому что мне нужен совет, что же делать с моей пошатнувшейся личной жизнью, совет от кого-то мудрого и старшего.

Кто не знает ни Женьку, ни наших с ним отношений и способен непредвзято их оценить. Сама я запуталась окончательно.

— Только когда доедем, — поправилась, не желая при таксисте изливать душу бабуле. — Расскажи пока, как там дела? — перевела разговор в более безопасное русло.

Мы доехали до центра, нас высадили на Невском около Казанского собора, и дальше, до моих любимых «Двух палочек» напротив Атриума прошлись пешком — благо, погода сегодня радовала бледным солнцем и почти полным отсутствием ветра. Даже удивительно для осеннего Питера. Ну а когда сели за столик в ресторане, я начала делиться воспоминаниями о своей жизни за последние четырнадцать лет…

Офис агентства

Рэм смирился с тем, что Алена прочно поселилась в его мыслях. Уже одно то, что он не удержался и все-таки потрогал ее волосы и мягкую щеку, пока она спала, говорило о многом. Стоило только им увидеться, как та давняя юношеская симпатия разом проснулась и как-то очень уж угрожающе быстро перерастала во что-то большее. Рожнов невесело усмехнулся, откинувшись на спинку стула в кабинете и уставившись в монитор невидящим взглядом. Вот уж точно проблема, потому что барсы — однолюбы и, раз выбрав, сохраняют верность своей паре. Обычно мужчины из его клана выбирают женщин из своих же, свободных, ибо чужая для них табу, неприкосновенна. Но Рэма угораздило встретить Аленку… И на ней, несмотря на то что она жила с рыжим, не ощущалось его меток, только едва заметный запах вереска. Вот это и сбивало Рэма с толку, заставляло коварный внутренний голосок нашептывать, что раз между ними лишь человеческие отношения, то можно попробовать…

— Нет, — негромко, вслух прервал он сам себя.

Ах, как хотелось расспросить саму Алену, что у нее с Женькой, ведь Рожнов видел, как тот вчера отреагировал на то, что они вдвоем куда-то шли! Помирились они потом или нет? Ведь насколько Рэм помнил из досье, Соколинский жил на Садовой, а Алену он забирал сегодня с Петроградки. Но лезть в ее личную жизнь со стороны Рожнова было бы крайне невежливо: кто он такой, в конце концов? Всего лишь бывший телохранитель и ее шеф. Поэтому придется смириться и заняться делом. Хорошо бы сейчас пришел кто-нибудь из клиентов… В офисе пока находились Рада и Василиса, дамы оккупировали кухню, и Рэм слышал их голоса. Андрей сказал, будет чуть позже, ему надо было в магазин съездить за чем-то там по его профилю. Евгений… Он уже был в их с Князевым комнате, когда барс приехал, — куртка висела в коридоре. Здороваться, однако, не вышел. Рэм не обиделся, предпочитая сделать вид, что ничего не происходит. В конце концов, он ни в чем не виноват, если уж посмотреть.

Директор агентства вздохнул, бездумно переложил пару бумаг на столе, поймав себя на том, что снова думает об Алене, и с досадой фыркнул. Словно в ответ на его недавнее пожелание из коридора донесся приглушенный звон колокольчика. Рэм поспешно встал из-за стола, почувствовав облегчение: наконец-то можно переключить внимание на что-то другое, а не перебирать воспоминания о белой полярной лисичке с умными синими глазами. А ее рысь так вообще красавица…

Рэм с трудом удержался, чтобы не хлопнуть дверью, и чуть не бегом выбежал в коридор, провожаемый удивленным взглядом Василисы — чтобы шеф лично открывал дверь, когда в офисе есть другие сотрудники? Чудно, однако.

— Добрый день, проходите, — поздоровался он с женщиной около тридцати и посторонился, пропуская ее в коридор.

— Это агентство «Острый нюх», я не ошиблась? — робко поинтересовалась она, переступив порог и окинув Рэма неуверенным взглядом.

— Да, не ошиблись. — Рожнов кивнул. — Раздевайтесь, проходите, расскажете, что за беда у вас.

Подошедшая Василиса приветливо осведомилась:

— Чай будете, кофе? Или может, сок? У нас есть. — Она улыбнулась женщине. — Вас как зовут?

— Лариса. — Она сняла длинное пальто и надела тапочки — благодаря Митрофану Никодимовичу тапочки всегда благоухали свежестью и чистотой, зато клиенты не шуршали противными одноразовыми бахилами, которые то и дело норовили слететь. — Кофе, если можно, пожалуйста. — Лариса прошла вслед за Рэмом в гостиную.

На ее лице мелькнуло удивление, когда вместо привычного офиса она увидела настоящую квартиру, женщина осторожно примостилась на краешке дивана. Рэм, чтобы не смущать ее и не нервировать, сел в кресло.

— Мы вас слушаем. — Он склонил голову, внимательно глядя на Ларису.

Она прерывисто вздохнула, сжала пальцы и пробормотала, уставившись в пол:

— Наверное, это смешно звучит, но мне кажется, моя семья проклята.

Глава 4

— Почему вы так думаете? — невозмутимо переспросил Рэм, не думая смеяться.