Агентство «Острый нюх». По следам преступлений

— Теть Света? Да, нашел, — заговорил Женька, рассеянно глядя в телевизор — там шли какие-то культурные новости об открытии очередной выставки картин в одной из бесчисленных галерей Питера. — Все в порядке с ней, конечно, — заверил он обрадованную женщину. — Минут через сорок приедем, ждите. Да не за что, ну что вы. — Он улыбнулся уголком губ, наблюдая, как взволнованного молодого художника поздравляет очередной меценат с брюшком и трясет его руку.

Закончив разговор, Женька спрятал телефон, покосившись на лестницу — там как раз послышались шаги, и на ступеньках появилась Аня. На ее плече появился рюкзак, волосы она собрала в низкий хвост, лицо девушки выражало одновременно смятение и странное упрямство.

— Я готова, — негромко произнесла она, не глядя на Женю, и кивнула подруге: — Том, я позвоню, спасибо.

Та неловко пожала плечами, обхватив себя руками. В напряженной тишине Соколинский вышел в коридор, Аня за ним.

— Телефон включи, мать там с ума сходит, — буркнул он, надевая ботинки.

Девушка поджала губы, сдернула с крючка куртку и надела и только тогда достала из кармана джинсов плоскую коробочку смартфона.

— Ты же наверняка ей уже позвонил, — хмуро отозвалась Аня, зыркнув на него.

— Поговори мне еще, — одернул ее Женя и крепко взял за локоть, подтолкнув к двери. — Вперед.

Они вышли на крыльцо — Аня даже вырываться не стала, к легкому удивлению Евгения, — пересекли двор и покинули его через дверь в заборе. Соколинский открыл машину и усадил беглянку вперед, потом уселся за руль и повернулся к ней, сидевшей прямо и смотревшей перед собой, сжимая в руках рюкзак.

— Ань, не надоело, нет? — тихо начал Женя, чувствуя уже не злость и раздражение, а бесконечную усталость. — Сколько можно нервы матери мотать? Ты вообще думаешь, что она чувствует каждый раз, как тебя на авантюры тянет? Зачем ты вообще все это устроила? — Он мотнул головой на дачу. — Кому что хотела доказать, Аня?

— Не отчитывай меня как маленькую! — вдруг резко отозвалась она, зло сузив глаза, и метнула на собеседника раздраженный взгляд.

— А ты и есть маленькая. — Женька пожал плечами и отвернулся, положив руки на руль. — По поведению уж точно лет на шестнадцать тянешь, не больше.

— Да что ты вообще понимаешь! — Она вдруг всхлипнула, обхватила руками рюкзак и съежилась на сиденье. — Ничего, вообще ничего! Тебе не приходило в голову, что я ради тебя это все, как ты выразился, делаю?! — выкрикнула вдруг Аня и отвернулась, прикусив губу.

Женька, совсем не ожидавший истерики от взбалмошной, но обычно веселой и жизнерадостной девчонки, опешил и моргнул, почувствовав растерянность. Плачущие женщины заставляли его нервничать и чувствовать себя виноватым, даже если это было не так.

— Что значит ради меня, Ань? — переспросил он, осторожно покосившись на Аню. — При чем тут я?

— При том, — очень понятно объяснила она сдавленным голосом и снова всхлипнула.

Женя выдохнул и растерянно взъерошил волосы, окончательно запутавшись в происходящем. Вроде это Аня должна каяться и просить прощения, но черт возьми, почему тогда он снова чувствует эту дурацкую вину?! И почему она плачет?

— Ладно, не реви, — пробормотал Соколинский и протянул руку, неловко погладив девушку по плечу. — Слышишь, Ань?

Она дернулась, избавляясь от его ладони.

— Уйди от меня! — снова огрызнулась Аня, не поворачиваясь.

Женька пробормотал ругательство, убрал руку и завел мотор, дав себе слово, что это последний раз, когда он откликнулся на просьбу тети Светы. Дальше пусть сама разбирается со своей взбалмошной дочерью, с него хватит. И вообще, ему своих проблем достаточно с Аленой, чтобы еще чужие решать. Пусть даже и друзей семьи, и родители могут сколько угодно потом обижаться на него. Аня скоро затихла и, похоже, задремала, и обратный путь прошел в блаженной тишине. Женя, то и дело косясь на успокоившуюся беглянку, тоже пришел в себя, и противное чувство, что он ухитрился каким-то образом обидеть дочь Светланы, прошло. Соколинский добрался до дома друзей семьи и остановился у нужного подъезда, потом осторожно потряс сомлевшую в тепле машины попутчицу.

— Ань, приехали, — негромко позвал он.

— А?.. — Она встрепенулась, моргнула, широко зевнув, и рассеянно глянула в окно. — Ага…

Аня вздохнула, прикусила губу, посидела, не торопясь выходить.

— Не проводишь? — тихо спросила девушка, не глядя на Женю.

— Мне на работу надо. — Лис покачал головой. — А тебя мама ждет.

— Ладно. — Она все же подняла голову, посмотрев на Соколинского с непонятной тоской, и отвернулась, открыв дверь. — Пока, Жень.

— Не дури больше, Анька, — бросил он ей вслед.