Агентство «Острый нюх». По следам преступлений

— Кто же ты такая, маленькая? — бормотала Варвара, ловко перебинтовывая лапки животного. — До утра потерпишь с оборотом, чтобы лекарства подействовали? — Она вопросительно глянула в черные глаза песца.

Оборотница же совершенно неожиданно икнула, хвостик вяло махнул из стороны в сторону, и девочка зевнула, показав свернутый колечком розовый язык. Степан отставил миску с бульоном, потрепал разомлевшего песца между ушами и добродушно усмехнулся.

— Пойдем спать, — проговорил он, легко подхватив зверька. — Очнешься, расскажешь, что с тобой приключилось.

Ведьмак отнес задремавшего найденыша в гостевую комнату, уложил на разложенный диван и заботливо прикрыл одеялом — вдруг девочка проснется и ночью решит обернуться.

— Халат здесь. — Степан указал на стул, где аккуратно висела одежда Варвары. — Большеват, но пока больше ничего нет. Спокойной ночи, малышка, — тише добавил он и аккуратно прикрыл дверь.

Зверек свернулся клубочком, сунув нос в пушистый хвост, и моментально уснул, умиротворенно засопев. Тепло, сухо и в безопасности — и лапки не болят. Хорошо…

История первая Жених с того света

Волной морозной свежести коснулся тонкий запах,

И флер душистых ландышей так сладок…

По коже словно изморозь зимой коснулась,

В душе весна от сна внезапно встрепенулась…

Глава 1

Вздрогнув, я открыла глаза и уставилась в потолок, отметив, что в спальне еще густой полумрак — значит, до утра как минимум несколько часов. Опять этот сон четырнадцатилетней давности, как меня нашли мои приемные родители. Что со мной случилось до того, как оказалась в одном из питерских дворов, я не помнила до сих пор, и память не спешила возвращаться. Только имя свое и знала. Поначалу пыталась что-то выяснить, но почему-то внутри поселился иррациональный страх, до паники, едва начинала думать, кто же я такая и откуда. В общем, меня никто не искал, и я бросила занятие, решив просто жить дальше. И все хорошо было, только в последние недели мне снова начал сниться этот сон, и казалось — не к добру это.

Вздохнув, я зашевелилась под теплым одеялом, натянув его на самый нос, и попыталась свернуться калачиком, догнать ускользающий сон. За окном равномерно и умиротворяюще шумел ночной дождь, в офис только к десяти, а можно и попозже — все равно срочных дел нет, и начальства у нас тоже пока нет. Добродушный Глеб Валентинович, оборотень-медведь, которого в юности занесло шальным ветром приключений из далекой Сибири в Питер, оставил пост директора агентства и уехал к своим обратно. Он занимал эту должность без малого лет тридцать, и, по его словам, пришла пора уступать дорогу молодым. Кого нам пришлют из головного офиса в Москве, мы не знали и третий день пребывали в возбужденно-нетерпеливом ожидании замены. Наша штатная предсказательница, цыганка Рада, тоже ничего определенного сказать не могла про будущего шефа. Только то, что он — личность сильная, волевая и с характером, как показали ей карты.

Я зевнула, снова пошевелившись.

— Аленушка? — тут же раздался заботливый, сонный голос Женьки. — Все хорошо, родная? — Его ладонь осторожно погладила меня по голове.

— Угу, — отозвалась я и широко зевнула, угнездившись поудобнее. — Просто сон…

Женька тихо вздохнул, я почувствовала, как его губы коснулись моей макушки, и он вытянулся рядом. Обнимать не стал: мой Лис знал, что я люблю свободу в постели и почти за год нашей совместной жизни крайне редко засыпала и просыпалась у него на плече. Вот такая я неправильная женщина, получается, предпочитаю спать или в позе морской звезды, или свернувшись клубочком, но чтобы ничьи руки-ноги не обвивали меня, как щупальца спрута, мешая дышать и шевелиться. Уснуть снова удалось, к моему счастью, и второй раз я проснулась уже от божественного запаха ванильного капучино, проникшего под одеяло и раздразнившего мой чуткий нос.

— М-м-м, Женька-а-а, — протянула я мечтательно, выглянув из-под одеяла. — Ты офигительный мужчина…

Соколинский гордо улыбнулся, устроившись на краю кровати, и придвинул ко мне небольшой поднос с чашкой и бутербродами — больше я с утра все равно не могла в себя впихнуть.

— Для любимой женщины всегда рад, — отозвался он, в его озорных зеленых глазах мелькнули золотистые искорки нежности. — С добрым утром, лисичка моя, — чуть тише добавил Женька.

Я выпрямилась, кутаясь в одеяло, и придвинула к себе поднос, втянув носом вкусный аромат.

— Там что на улице? — пробубнила с набитым ртом, покосившись в сторону задернутых штор.

— Дождь закончился, но тучки, как всегда, не разошлись, — с готовностью поработал для меня Гидрометцентром Женька. — Ветра нет, около шести градусов.

— Угу, — кивнула я, сделав еще глоток кофе.