Агентство «Острый нюх». По следам преступлений

— Или соперник, — подхватила я, в азарте размышлений позабыв о недавней неприязни к шефу. — Возможно, у Кати имелся какой-нибудь обиженный поклонник, который устранил Колю…

— Тогда не вписывается, зачем он привязал к мертвецу возлюбленную, — возразил Рэм, сворачивая на Кронверкский проспект.

— Мда, точно. — Я нахмурилась, уставившись перед собой и машинально затеребив нижнюю губу — тоже привычка от задумчивости. — Тогда вообще непонятно, — откинувшись на сиденье, покосилась на Рожнова. — И так, и так выходит, что устранили бы кого-то одного, а тут двоих. — Я замолчала, вертя ситуацию и так и эдак, но пока никаких больше идей не приходило. — Ладно, надо сначала поговорить с матерью, вдруг что-то узнаем. — Я вздохнула, сдаваясь. — Мало сведений.

Рэм свернул с проспекта и нырнул в глубь улочек Петроградки — мама Николая жила на улице Воскова.

— Как вам вариант наказания? — предложил вдруг Рэм. — Кто-то, или поклонник Кати, или безнадежно влюбленная в Колю девушка, решил наказать обоих? Одного — за вероломство и ветреность, а второго — что встал на пути у истинной любви?

Я подумала над этим предложением, потом с сомнением ответила:

— А не слишком сложно? Почему попросту не устроить обоим ту же аварию, например? Или порчу навести? Да в конце концов, просто отсушку сделать?

— Порча незаконна, можно и в тюрьму загреметь, — напомнил Рэм. — Отсушка — более вероятно, но все зависит от силы обиды, Алена. Люди, они иногда очень мстительными бывают.

Возразить не нашлась что. За годы работы в агентстве я действительно со всяким сталкивалась, в том числе и с безумствами во имя любви. Мы заехали на нужную улицу, Рэм остановился около дома, где жила мать Коли. Как сказала Катя, она была целительницей средней силы и работала из дома. Значит, вероятность, что мы застанем ее, большая. Рэм, приблизившись к подъезду, достал из кармана таблетку ключа и под моим удивленным взглядом приложил к домофону. Аппарат на мгновение окутался красноватым сиянием, потом пискнул и открылся. Рожнов оглянулся на меня и пояснил:

— Универсальный ключ, открывает любые домофоны. Полезная штучка. — Он подмигнул и вдруг улыбнулся краешком губ. — Буду выдавать под расписку по оперативной надобности, — в его голосе мелькнули веселые нотки.

Я молча зашла за ним в подъезд, сражаясь с могучим приступом замешательства: первоначальное мнение о новом шефе как о сдержанном и серьезном мужчине дало трещину. Ну да, из меня психолог никакой, это Василиса и Рада у нас могут по первым словам и взглядам выдать целый психологический портрет человека или не человека. Мы поднялись на четвертый этаж и остановились перед обычной деревянной дверью. Рэм позвонил, через несколько минут она приоткрылась, явив нашим взорам худощавую бледную женщину в черном, с платком на голове. Потухшие глаза невнятного серого цвета без всякого выражения посмотрели на нас.

— Простите, я не принимаю сегодня… — тихим, шелестящим голосом произнесла она, но Рэм не дал ей договорить.

— Добрый день, Марина Сергеевна, — мягко поздоровался Рожнов. — Мы из детективного агентства по поводу смерти вашего сына. Позволите войти?

Женщина сильно вздрогнула, уставилась на Рэма, и в ее взгляде мелькнули отголоски эмоций: боль, растерянность, страдание.

— Д-да, конечно, — почти шепотом ответила она и посторонилась, пропуская нас в коридор.

Трехкомнатная квартира старого фонда, с высокими потолками и лепниной, настоятельно требовала ремонта. Мебель тут стояла еще советских времен, хоть и добротная, но обшарпанная. На полу, выложенном паркетом елочкой, потертые ковры, да и сам паркет нуждался в циклевке и реставрации. Выцветшие обои в мелкий цветочек, большой круглый стол в гостиной, куда нас привели, и неожиданно белоснежная скатерть, отделанная тонкими кружевами и вышивкой. Марина Сергеевна устало присела на край стула, мы тоже расселись, и Рэм завел разговор.

— Простите, что снова заставляем вспоминать, понимаем, как вам тяжело, но все же скажите, у Николая совсем не было шансов? — Мой шеф с сочувствием посмотрел на хозяйку квартиры.

Она прерывисто вздохнула, разгладила несуществующую складку на скатерти и ответила тем же тусклым голосом:

— Я целительница, хоть и средненькая, и, конечно, сразу посмотрела, чем Коленьке помочь можно. Но повреждения слишком серьезные были. — Марина Сергеевна беззвучно всхлипнула и смахнула слезу со щеки. — Позвоночник, множественные ушибы внутренних органов, переломы… — Она замолчала и махнула рукой. — Маги тоже не всесильны, понимаете?.. Они могут вылечить болезни, я могу вылечить многое, даже начальную стадию рака, если постараться, но… — Женщина запнулась, снова всхлипнула и вытерла совсем мокрое лицо. — Коленьку по кусочкам собирать пришлось бы, а на это никто не способен, — шепотом закончила Марина Сергеевна и замолчала, закрыв рот рукой и зажмурившись.

Я посмотрела на Рэма, достала из сумки пузырек с успокаивающим — всегда держала, на всякий случай, — и попросила:

— Принесите воды, пожалуйста.