Агент тьмы (ЛП)

— Роан, моя власть над ужасом... когда я использовала её против тех банши, они оказались парализованы страхом. Если я случайно выкопаю то, с чем ты не готов иметь дело...

— Тебе не нужно... умножать мой страх. Тебе нужно лишь почувствовать его. Это будет нашим первым шагом. Потом ты научишься принимать истинный облик.

Эмпатия. Это я могу.

— Ладно. Хорошо. По одному шагу за раз.

Я въехала через ворота на парковку, с обоих сторон окружённую древними каменными зданиями. Мы вышли из машины и прошли по мощёной территории Темпл-Чёрч мимо самой церкви — округлого средневекового храма. Возле церкви стояла колонна, сверху которой были вырезаны два рыцаря-тамплиера. По словам Габриэля, колонна отмечала место, где начался Великий Пожар.

Роан вёл меня к каменному двору, окруженному кирпичными зданиями. В центре бурлил фонтан с бассейном воды. Над фонтаном змеилось древнее кряжистое дерево, листья которого шелестели на ветру. Роан остановился у края фонтана и повернулся ко мне лицом.

Я показала на одно из кирпичных зданий.

— Я так понимаю, там нет никаких фейри?

Он покачал головой.

— Ни одного.

Холодный ветерок шёпотом пробежал по моей коже, и я обняла себя.

— И что теперь?

— Тебе надо посмотреть в лицо себе самой, — сказал он. — Пока тебе это не удастся, ты не сможешь полагаться на свои силы.

Я подбоченилась.

— А что, если истинная я сводится к сильному подавлению? Потому что мне вполне комфортно в таком состоянии.

— Ты ограничиваешь себя. Научившись читать, ты же не перестала учиться дальше, решив, что узнала достаточно? Ты позволила себе расслабиться?

— Нет. Просто я не понимаю, чего именно ты от меня хочешь? Я не знаю, что значит «посмотреть в лицо себе самой».

— Люди иногда говорят, что они ангелы, заточённые в телах зверей, божественные искры, застрявшие в проклятом животном теле. Две противоположные силы, воюющие меж собой.

— Я не встречала никого, кто бы так говорил.

Роан меня проигнорировал.

— Но фейри другие. Мы становимся богами через принятие наших звериных порывов и желаний. Мы не боги, заточённые в телах животных. Мы звери-боги лесов и рек, земли и неба. Когда мы принимаем свою истинную суть, мы могущественны.

Я подавила свой естественный инстинкт измерить всё интеллектом. Я почти уверена, что цитирование Фрейда — это вовсе не «принятие моей звериной сути».

Но я такая я, и довольно быстро потерпела провал.

— Ладно, — сказала я. — То есть, мне надо принять мою идентичность. Так? Примитивные порывы и желания, позволить суперэго немножко расслабиться?

— Приглуши все отвлекающие факторы вокруг, нескончаемые мысли о прошлом, которое ты не можешь изменить, или о событиях будущего, которые ты не можешь контролировать. Опустоши свой разум полностью, оставь лишь то, что ты видишь, чуешь, слышишь и чувствуешь. И твои самые базовые потребности. Фейри, который свободен, может принять истинный облик.

— Я понятия не имею, как принять истинный облик по собственному желанию.

— Ты фейри. Все фейри могут принимать истинный облик.

Я кивнула. Похоже, он знает, что делает, а мне просто надо довериться ему.

Следующие четыре часа Роан обучал меня серии упражнений. Он заставил меня закрыть глаза и описать запах ночного воздуха, ощущение ветра на моей коже, ощущение его пальцев, скользивших по косточкам моих бёдер и по рёбрам. Данное упражнение оказалось настолько отвлекающим для нас обоих, что пришлось остановиться, и мы перешли к куда менее приятной задаче — он попросил меня отжиматься, чтобы достичь изнеможения.

Тяжело дыша и чувствуя, как руки дрожат от натуги, я подумала о моменте смерти Габриэля, об открытых отсутствующих глазах, о своём провале...

— Нет! — взревел Роан. — Не анализируй свои воспоминания, не представляй, что бы ты сделала иначе. Это рана в твоей душе, и тебе надо принять боль. Внутри тебя есть дыра. Тебе надо посмотреть в свою дыру.

Мои руки дрожали от усталости, и из-за измождения я как будто вернулась к мышлению подростка.

— «Посмотреть в мою дыру»? Прости, но это звучит как-то совсем двусмысленно.

Роан зарычал, вовсе не развеселившись.

Я снова и снова пыталась принять боль, посмотреть в мою дыру, как хотел Роан, но он как-то чувствовал мои мысли (возможно, через нашу связь) и оставался недовольным.

К тому времени, когда мы забрались обратно в машину, солнце окрасило небо медовыми и барвинковыми оттенками, и моё тело казалось вымотанным. Я завела двигатель.

— Нам с тобой предстоит много работы, — мрачно сказал Роан.

Я ничего не ответила, выруливая на дорогу.

***

К третьей ночи наших тренировок в Темпл-Чёрч я так и не научилась принимать истинный облик и начала сомневаться в утверждении Роана, что любой фейри на это способен.

Я лежала на каменной брусчатке, стараясь сосредоточиться на своём сердцебиении, слушая журчание фонтана. Хоть я и не сумела принять истинный облик, Нериусу становилось лучше. Сегодня он пришёл в себя на несколько часов и смог поесть фруктов. Бранвен всё ещё злилась...

Пальцы Роана скользнули по моим плечам.

— Ты не сосредоточена, Кассандра.

Я села, моргая.

— Точно. Прости.