Агент таурель-класса

– Не волнуйся, всё отлично. Я пару недель спала в спальнике на жёсткой земле, а ела из котелка, так что меня мало чем можно удивить. – И на изумлённо взметнувшиеся на лоб брови мужчины добавила: – Где у тебя руки помыть можно?

– Там, дверь слева. Проходи, а я чайник пока поставлю и что-нибудь соображу покушать. Ты же голодная, да? Заодно, пока будешь есть, всё мне и расскажешь.

Глава 28. Фабрис Робер

Я закончила свой рассказ, который, к слову, оказался длиннее, чем я предполагала, и уставилась на кусок заветренного сыра поверх одинокой печеньки. Не то чтобы я рассчитывала на плотный и вкусный ужин, но отсутствие еды в квартире Робера слегка удивило. Впрочем, это было несущественно. У меня остались считанные часы, чтобы определиться, что же делать дальше.

Цварг молча сидел и смотрел в окно, помешивая длинными, тонкими, как у пианиста, пальцами ложкой чай.

– Фабрис, – позвала я мужчину, немного опасаясь реакции, и попыталась разрядить атмосферу: – Ты даже сахар не клал, зачем тебе ложка?

– А? – Он перевёл рассеянный взгляд на руки. – На самом деле я даже чай не люблю, это просто привычка размешивать сахар, когда думаю. Итого, резюмируя историю: ты беременна от ларка, об этом знает начальник департамента теневой и полевой агентурной сети, и он хочет сделать тебе экспериментальный укол, меняющий гены ребёнка. Спрятаться на планете от Оберана Мёрфи практически нереально.

Я кивнула, испытывая лёгкое замешательство. Фабрис чётко обрисовал ситуацию, но в его устах она не выглядела той катастрофой, которой представлялась мне…

– Я люблю отца ребёнка и не хочу что-либо менять в принципе. Ко всему, это же какие-то нелегальные эксперименты…

Сама не знаю, как уловила тень на лице Фабриса при слове «нелегальные», и вдруг с пугающей ясностью осознала, что Робер не выглядит потрясённым. У него в принципе мимика небогатая, но если бы эта информация была для него хоть сколько-то в новинку, то наверняка последовали бы уточняющие вопросы… Неужели он тоже имеет отношение к опытам? Неужели я попала из одной ловушки в другую?

– Погоди, а ты знал про сыворотку, подавляющую гены другой расы? Про ларчанок?! Фабрис, почему ты так легко воспринял всё это?!

Мужчина едва заметно поморщился, прикрыл глаза, а затем чётко посмотрел на меня блестящими тёмными глазами.

– Да, я знал. Не обо всём, о чём ты рассказала, но о многом. Собственно, все грязные дела департамента и стали причиной, по которой я уволился с должности агента алеф-класса. Мёрфи извалял моё резюме в сточных канавах как мог, когда я заявил, что ухожу, но нарисовать ничего хуже, чем раскрытие личности, он не смог.

– Так ты обо всём… знал? – повторила я напряжённо.

В Серебряном Доме мне казалось, что если я найду честного цварга и всё расскажу как есть, то он обязательно мне поможет в силу своих возможностей. Хотя бы просто потому, что такие эксперименты с насильственным изменением генов – это негуманно! В случае с эксплуатацией религии ларков это вообще выливается в масштабное паразитирование на расе! Но если Фабрис и раньше обо всём знал…

Мужчина отложил чайную ложку и потёр ладонями лицо.

– Лейла, повторяю, я знал лишь о частичных экспериментах с этой сывороткой… ну и догадывался, что они не закончились, так как периодически СБЦ требует сделать документы на новорождённых чистокровных цваргов. Понятное дело, что кто-то же их рожает. Тур-Рин – планета со смешанными расами, у них свои законы, и, если женщины соглашаются вынашивать детей от наших мужчин за деньги – меня это не касается. Какое-то время я даже был уверен, что в качестве суррогатных матерей находят захухрей или таноржек, потому что человеческий геном почти всегда автоматически подавляется цваргским естественным путём. Но когда узнал о ночных бабочках и исследованиях сыворотки… ушёл из департамента. О ситуации с хайдой слышу впервые, но если те тесты прошли успешно, то оно и логично. Лейла, пойми, на Цварге всё очень плохо с рождаемостью. Ты даже представить себе не можешь, до какой степени. – Он посмотрел на меня с лёгким укором. – Ты, между прочим, аналитик, а многие числа лежат в инфосети в открытом доступе, могла бы и свести кое-какие вещи. Раса действительно на грани вымирания.

– И что? – Я резко напряглась, не ожидая таких слов от Фабриса. – Ты хочешь сказать, что если уж те женщины подписали договор, что отдадут ребёнка, и готовы были обколоть себя какой-то дрянью, то и я должна? Ради сохранения расы?!

– Нет, Лейла, ты снова меня неправильно поняла, – мягко возразил он и, видимо, интуитивно потянулся к моей ладони, чтобы успокоить.

Я моментально убрала руки под стол. Мужчина замер, осознав, что на этот раз я не хочу воздействий, сжал губы и осуждающе покачал головой.

– Тебе вредно сейчас волноваться, а я чувствую твой эмоциональный фон. Выпей хотя бы чай, он на травах. Я уже дал тебе слово, что помогу.

Я нервно отпила не самый вкусный чай, поставила кружку на стол и вопросительно посмотрела на мужчину. Фабрис сдался: