Агент сыскной полиции

Борец озадаченно крякнул и посмотрел на женщину, но она, кажется, даже ухом не повела на подобное известие, а протянула в ответ руку и произнесла весело:

— А я — Надежда Рябцева, всего лишь кассир в цирке. — Она повернулась к борцу:

— А это…

— Мы уже познакомились, — прервал ее борец.

Его настроение после того, как Алексей назвал себя, явно ухудшилось.

— Что ж, прекрасно! — Женщина зябко поежилась и стянула на груди концы пуховой шали. — Сегодня такая отвратительная погода, что в самый раз попить горячего чая с вареньем. А может, все-таки вина? — Она опять рассмеялась, слегка закинув голову назад. — Да-да, непременно вина! За мое счастливое спасение! Григорий, — она посмотрела на борца, — вы не могли бы достать нам пару бутылочек чего-нибудь приличного? — И объяснила Алексею:

— Обычно я дома не держу вина, но по такому случаю просто грех будет не выпить!

— Надежда… — борец осуждающе покачал головой, — я думаю…

Женщина махнула рукой.

— Прекрати, я наперед знаю, что ты думаешь!

Могу я позволить себе маленькое исключение из правил? — И уже строго приказала:

— Иди, делай, что я велела!

Григорий ничего не ответил, по-солдатски щелкнул каблуками, сделал «кругом» и вышел.

— Алеша… Можно я буду называть вас Алешей? — справилась она, присаживаясь на диван рядом с ним.

Алексей едва сдержался, чтобы не отодвинуться, настолько его поразило ее внезапное превращение. На свету женщина смотрелась значительно старше, лет этак под сорок. Продольные морщины избороздили ее лицо — серое лицо очень уставшей и больной женщины. Покрытые жестким, хотя и редким темным пушком скулы явно излишне выдавались над впалыми щеками, под прекрасными когда-то глазами — мешки, а кончики губ, когда она не улыбалась, печально опускались вниз. Да и всем свои обликом она напоминала ворону, печально поникшую под проливным дождем на деревенском заборе.

Женщина, видно, что-то прочитала в его глазах, потому что еще плотнее закуталась в свою шаль и смущенно произнесла:

— Вы меня так разглядываете… Право, я неловко себя чувствую.

Алексей нервно закашлялся. И виновато посмотрел на нее.

— Вы меня не узнали?

— Вас? — опешила женщина. — Разве мы раньше встречались?

Алексей прочитал испуг в ее глазах, но это продолжалось всего лишь мгновение. Тотчас выпрямившись, она окинула его высокомерным взглядом, а затем уже более основательно прошлась им по лицу Алексея.

— Этого просто не может быть! Очевидно, я похожа на кого-то из ваших знакомых.

— Нет, я не ошибся. У меня хорошая память на лица. «И на фотографии», — добавил он уже про себя. — Мы с вами определенно встречались. — Он отвел взгляд в сторону и уставился в пол, а потом с выражением сильнейшей муки на лице вновь посмотрел ей в глаза. — Год назад в Санкт-Петербурге, недалеко от Английского клуба… Помните? Я остановил тогда пролетку, чтобы вас не схватили… Ну вспомните же…

Жандарм бежал за вами…

— Господи! — Она поднесла руки ко рту и потрясенно воскликнула:

— Так это вы?! Молоденький подпоручик! Но как вы здесь… — Она схватила его за руки. — Вас наказали?

— Конечно. — Он поправил галстук, потому что ему на самом деле стало душно, — Североеланск — почти ссылка для меня, причем я даже не знаю, закончится ли она когда-нибудь.

— Бедный вы мой. — Она пододвинулась к нему, обняла за плечи и притянула к себе. Женские пальцы впились в его затылок, горящие глаза приблизились вплотную к его лицу, и она прошептала, задыхаясь:

— Значит, вы страдали из-за меня? Вы такой чистый, неиспорченный мальчик, видимо, из хорошей семьи… Вы бросились мне на помощь. — Она на мгновение впилась в его рот сухими горячими губами. Тут же оторвалась от него, слегка откинула голову и, нервно облизав губы, торопливо произнесла:

— Вы сами не понимаете, что вы сделали. В тот момент вы спасли меня от виселицы. — Она на пару вершков отодвинулась от него и погрозила пальцем:

— Надеюсь, вы не продадите меня? Как вы поняли, я здесь под чужим именем.

— Григорий тоже под чужим?

— А это вам уже ни к чему, — произнесла она мягко, но взгляд у нее стал более напряженным. — Вполне достаточно, что вы узнали меня. Думаю, мое настоящее имя для вас тоже не секрет?

— Да, вы — Александра Завадская. Вы покушались на жизнь великого князя и шефа жандармов. И к тому же я знаю, что впоследствии вас судили и отправили в Тару. И еще… вы потеряли ребенка.

Александра болезненно поморщилась и отстранилась от него.

— Да, борьба за идеалы требует жертв. Люди не понимают нас и осуждают порой, но все больше и больше лучших из лучших становятся в наши ряды, Алеша.

И им не страшны ни каторга, ни тюрьмы. Они знают, что их участь — погибнуть в борьбе с царскими сатрапами, но, если моя смерть хотя бы на миг приблизит светлое будущее, я готова умереть хоть сейчас.